Лилия прокаженных - [11]

Я заметила, как Гейл и Брайан смущенно переглянулись. Неужто из-за того, что я упомянула женскую грудь?

— Те части, которые вырезались отдельно, как, например, фигура Младенца или руки Девы, крепились к основной секции шпонками или с помощью клея; места соединений заклеивались тканью. При раскрашивании, помимо пигментов, использовали сусальное золото и цветные глазури, добиваясь самых разнообразных эффектов. Конечной целью было создание образа, способного оказать глубокое воздействие на верующих.

— Ух ты, — поежилась Гейл. — Представляю такое в окружении сотен мерцающих свечей или когда свет падал сквозь витражное окно… Прямо как призрак или привидение.

— Вы ведь сказали, что зазоры в местах соединений заклеивали тканью? — обратился ко мне Брайан. — Смотрите, здесь не помогло. — Он провел в воздухе воображаемую линию сверху вниз по центру статуи.

Я пригляделась и увидела, что он имел в виду — несомненно, стыковочный шов, хоть и не слишком заметный.

— Сначала я подумал, что трещина, — сказал он.

Разделительная линия не толще спички сбегала по платью Пресвятой Девы — от планки с вышивкой до пряжки на поясе и далее вниз, до самого подола.

— Очень похоже, что туловище сделано из двух половин — скорее всего из того же ствола дерева, — пояснила я. — Стык разошелся, когда древесина усохла. — Странно, почему место соединения не закрыли тканью и грунтовкой? Неожиданный изъян в безупречной во всех остальных отношениях статуе. Хотя вполне могли напортачить в понедельник, пока приходили в себя после выходного.

— А вот и она, — произнес чей-то голос.

Мы разом повернулись к входной двери и увидели отца Луиса Берка, приходского священника Каслбойна. Он не подходил, а подплывал к нам. Ради такого эффекта святой отец передвигался на цыпочках, мелкими, семенящими шажками. Серебристые седины тщательно расчесаны, и, как единственная уступка летнему зною, серая одежда священника светлее, чем обычно.

— Подумать только! Maria Lactans… Мы и понятия не имели.

Его щеки зарделись, как наливные яблоки, глаза горели от возбуждения.

— И о чем же вы «понятия не имели»? — осведомилась я, когда он остановился, чтобы полюбоваться статуей.

— Что она — Maria Lactans, Мадонна, кормящая Младенца грудью.

Я смотрела на него в упор.

— Она?

— Ну да, Каслбойнская Мадонна. Ведь это ее образ.

Я покачала головой.

— Той статуи давным-давно нет.

— Вы уверены? Всегда существовало две версии о судьбе скульптуры.

— Знаю, святой отец. Все равно в обоих случаях ее уничтожили.

— Вполне возможно, так говорили, чтобы сбить с толку врагов.

Он поднялся на сцену и несколько раз прошелся по ней взад и вперед, разглядывая статую со всех сторон.

— М-да… И накидка красная… Конечно, времена-то другие…

Отец Берк весьма походил на знатоков из телесериала «Антикварные гастроли»,[4] строящих догадки о происхождении старинных вещиц.

— Старые хроники неоднократно упоминают чудотворный образ Каслбойнской Мадонны, но как выглядел он, нам не известно. Происхождение образа окутано тайной — то ли из-за моря его сюда привезли, то ли ирландские мастера постарались… Что ж, возможно, мы наконец это выясним, и совсем скоро. — Он спустился со сцены. — А пока что я предъявляю права на нее от имени всех истинно верующих Каслбойна. Установим статую на ее собственном алтаре, том, что возле окна; согласитесь, лучше места не найти.

— Не торопитесь, отец. Пока она останется там, где стоит.

— Понимаю, вы должны составить описание находки и все прочее. Но я ни за что не позволю превратить ее в музейный экспонат. Каслбойнская Мадонна — символ живой неугасимой веры, к которой мы в этой стране, похоже, готовы повернуться спиной. И то, что ее нашли, — не иначе как знамение. Не забывайте, сейчас месяц Марии…[5]

— А еще двадцать четвертое число! — радостно закричала Гейл. — Я точно знаю, потому что с сегодняшнего дня иду в отпуск — уррраа!

Черт возьми! Я напрочь забыла пригласить свою помощницу и всех, кто еще не уехал, в офис, чтобы пожелать ей счастливого путешествия. Спасибо еще Пегги, мой секретарь, устроила в среду вечеринку по случаю завершения работ, а то многие отбывали на следующий день или сегодня до полудня.

— Действительно, почти что чудо, — продолжал отец Берк, простирая руку к Младенцу. — Тем более близится великий день — день ее сына, праздник Тела Христова. Я хочу, чтобы к тому времени она к нам вернулась.

Он уже смотрел на статую как на свою собственность.

— Не сочтите за неуважение, отец, но как только я уведомлю Национальный музей, решения о будущем статуи будут принимать они. По условиям лицензии на проведение раскопок музей может заявить права собственности на любую находку.

Священник отмахнулся от моих доводов.

— Она появилась здесь, в Каслбойне, до прихода норманнов. Обещаю, здесь она и пребудет еще очень долго после того, как нас с вами уже не станет.

С этими словами отец Берк покинул центр.

— А ведь он ох как решительно настроен, — приуныла Гейл.

— И не без оснований, — заметил Брайан.

— Он ошибается, — успокоила я. — Это не Каслбойнская Мадонна.

— Откуда такая уверенность?

— Линия ее бедра. — Я посмотрела на часы. — В другой раз объясню. Гейл, только сейчас вспомнила, что за всеми событиями не пригласила тебя после работы выпить за отпуск.