Ликвидация - [20]
Объятая огнем трехтонка, которой уже никто не управлял, так и не дотянула до моста. На полном ходу горящий грузовик въехал колесами на откос и эффектно, словно в кино, перевернулся набок. Пылающая кабина машины, судя по всему, была пуста. Огонь, жадно рыча, пожирал деревянные борта, брезент и резину.
— Щас рванет, — деловито заметил Васька Соболь, протирая тряпкой запылившееся во время преследования лобовое стекло «Опеля». — У него ж бензобак под сиденьем. И тотчас раздался оглушительный взрыв.
«Нет, когда-нибудь она все-таки кончится, эта ночь, — подумал Гоцман, глядя на перламутровое небо в окне. — Вернее, уже кончается… Теперь уже скоро».
Он наклонил графин над стаканом, сливая остатки теплой, застоявшейся воды. Хотел выпить сам, но в последний момент передумал и протянул стакан сжавшемуся на стуле Мишке Карасю. Тот молча помотал головой, щурясь на настольную лампу в черном эбонитовом колпаке. Гоцман так же молча поставил стакан перед ним и налил себе воды из графина со стола Якименко. Пригубил.
— А за шо — фашисты?..
— Вы ж сами видели в подвале, — неохотно пояснил Мишка, — там связка гранат с веревкой была. Немцы, когда уходили, амбар моей тетки тоже так заделали… Тетка и подорвалась. Фашисты и есть! А то стал бы я вас вызывать! Поймали их?
— Не, упустили, — помедлив секунду, тяжело сказал Гоцман. — Катакомбами, видно, ушли. Может, ты кого запомнил? Ну, хоть звания… Ордена, может, знаки, планки, нашивки за ранения…
Мишка задумался, дернулся было ответить, но тут же прикусил язык, и в глазах его заплясали хитрые огоньки:
— А папироской угостишь?
— Я тебе давал — кончились?
Пошарив по карманам, Гоцман извлек пустую пачку, смял и зашвырнул в урну. Мишка, сопя, вытащил из-за пазухи свою, помятую и грязную, протянул следователю.
— Этот, шо старший у них, крикнул: «Я капитан Советской армии!»
Закурили оба. Два папиросных дымка поползли вверх, теряясь под потолком. Свой пепел Давид стряхивал в карманную закрывашку, Мишке подвинул выцветший лист «Правды».
— Капитан, капитан… — медленно, еле ворочая языком, выговорил Гоцман. — И в Михальнюка шмалял капитан. А знаешь, сколько капитанов в городе Одессе? Как собак… Вон Якименко Леха — тоже капитан. Грамотный?.. — поднял он глаза на Мишку. — Тогда протокол подпиши.
Глядя, как пацан старательно скребет пером по бумаге, Гоцман неожиданно для себя спросил:
— Мамка с папкой где?
— А-а!.. — отозвался Карась, выводя последние буквы. — Убили.
— Родные? Близкие?
— Нету никого.
— А сам откуда? — пыхнул папиросой Гоцман.
— С Рузы. — Мишка сунул перо в чернильницу, осторожно, чтобы не капнуть на стол, понес ручку к бумаге.
— Это из Подмосковья, шо ли? — почесал в затылке Гоцман.
— Ага… У нас зима холодная.
— Как же ты тут очутился?
— Так я ж и говорю: папку в тридцать восьмом забрали, — терпеливо объяснил Мишка. — Мамка меня до тетки отвезла в Одессу и вернулась, так и все, с концами. Наверно, тоже забрали… А тут война.
— Может, тебя в детдом какой определить? — задумчиво произнес Давид.
— Ага! Щас! — оскорбился Мишка. — Только разбег возьму. Ты сам-то в детдоме был?! Меня в Херсонском детприемнике так отоварили — неделю кровью схаркивал…
Гоцман кивнул — мол, не отвлекайся, подписывай. Пацан, склонив от усердия голову набок, продолжил борьбу с непослушными буквами.
— Ничего, — не поднимая глаз, продолжил он. — Я потом к их заводиле подхожу, с понтом, мол, тебя ребята ждут. А сам, значит, в обход. Взял дрын побольше…
Громкий всхрап прервал рассказ Мишки. Гоцман спал, свесив голову на грудь, в губах дымилась папироса.
Покачав головой, Мишка вынул окурок изо рта следователя, затушил, кинул в мусорницу. Тот, с трудом разомкнув глаза, еле слышно пробормотал: «Ну шо, подписал?..» — сунул подписанный протокол в папку, папку кинул в недра сейфа и через минуту снова спал, устроившись уже более удобно — за столом, головой в бумаги…
Мишка, стараясь не шуметь, притащил из дальнего угла кабинета второй стул, пристроил его к своему и, тяжело вздохнув, улегся, подложив под голову грязный кулак. Потом приподнялся и погасил ненужную настольную лампу.
В углу маленького полуподвала, сгорбившись над низеньким столиком, работал безногий часовщик. Время от времени он приподнимал голову и, щурясь, вглядывался в другой угол, где сгрудились Фима, биндюжники братья-близнецы Матросовы и плешивый, похожий на краба старичок Боречка.
— От такая бирочка, — говорил Фима, аккуратно расправляя на колене обрывок ткани. — И я интересуюсь знать, с какого склада это уплыло.
Боречка внимательно всмотрелся в жалкий обрывок, помял его в узловатых пальцах. Фима провел ладонью по шее — в подвале было душно, да еще близнецы дружно дымили папиросами. Хоть топор вешай.
— Хорошо, Фима, — проскрипел наконец Боречка ржавым, застоявшимся голосом. — Но только из уважения к тебе и в память о твоих золотых руках. Какие ж у тебя были руки, Фима! — Он мечтательно возвел глаза к низкому потолку. — Такого щипача, как Фима Полужид…
— Боречка, забудь рыдать о моих руках, — вежливо перебил Фима, — я давно ношу их у своих карманах и вынимать не собираюсь… А с уважения спасибо.
Доблестный, героический поступок, важное по своему значению действие, совершенное в трудных условиях, — так гласит словарь о подвиге. В книге рассказывается о 100 великих ратных подвигах, совершенных во славу Родины — России. Генералы и простые солдаты, сестры милосердия и военные священники, летчики, моряки и военные шоферы — все они в разных обстоятельствах, под разными знаменами были готовы умереть за Отечество. Многие доказали это на деле…
«Вечный огонь» – книга о людях, чьи судьбы определяют слова «Честь» и «Долг». Действие романа начинается в 1913 году и продолжается до наших дней. Герои произведения – представители семьи Шимкевичей, на протяжении ста лет выбирающие благороднейшую в мире профессию – защитник Родины. Эта офицерская династия верна присяге в любое время – в Первую мировую, Гражданскую, Великую Отечественную и при любых обстоятельствах – в Испании, Венгрии, Афганистане… А преодолеть самые трудные преграды судьбы героям помогает вечный огонь любви.
Лето 1944 года. Немецко-фашистский оккупационный режим в Белоруссии доживает последние дни. Красная Армия уже ведет бои на территории республики. Но в Белоруссии хватает и противников советской власти — тех, кто делает ставку на… британских союзников СССР. Лидер местных националистов Алесь Латушка предлагает Великобритании сделку: британские войска высаживают десант, захватывают территорию Белоруссии и начинают войну против СССР. Об этой авантюре становится известно органам НКВД, и в оккупированный Минск направляется группа СМЕРШа под командованием капитана ГБ Соколова с заданием любыми средствами помешать планам врага.
Эмигрантами называют людей, вынужденных покинуть Родину по политическим, религиозным, экономическим или иным соображениям. Пожалуй, в мире нет ни одной страны, в которой не оставили бы свой след эмигранты из России. Немалую часть из них составляли выдающиеся ученые и полководцы, поэты и изобретатели, философы и священнослужители, художники и дипломаты, писатели и журналисты. Все они, каждый в своей мере, являлись частью мира Русской эмиграции, границы которого и по сей день никто не может измерить. В книге Вячеслава Бондаренко и Екатерины Честновой рассказывается о ста самых прославленных русских эмигрантах XVI–XX веков.
Друг Карамзина и Жуковского, Пушкина и Мицкевича, Тютчева и Стендаля; один из крупнейших русских поэтов Золотого века, прошедший 70-летний творческий путь; мастер журнальной полемики, историк литературы и русского быта, переводчик, мемуарист; советник и собеседник Александра I и Александра II; блестящий светский лев, остроумец и сердцеед… и одна из самых драматических судеб за всю историю русской литературы. Любимейшим жанром князя П.А. Вяземского были записные книжки, с которыми он на закате дней сравнил самого себя: «Я просто записная книжка, / Где жизнь играет роль писца…»Первое полное жизнеописание поэта, основанное на материалах Остафьевского архива, дает возможность заглянуть в эту «записную книжку» и по достоинству оценить уникальность талантов князя П.А.
Ноябрь 1927 года. Границу СССР тайно переходит бывший белый офицер Владимир Сабуров. В день 10-й годовщины революции он должен взорвать крейсер «Аврора», на борту которого будут находиться лидеры Советского Союза. Об этом узнают в ленинградском ГПУ, и опытная чекистка Дарья Скребцова получает задание ликвидировать террориста. Но ее начальство ничего не знает о том, что в 1917-м Владимир и Дарья были влюбленной парой…
Ночная клубная культура – гимн поколения или опасный миф? На этот вопрос пытаются ответить случайно окунувшаяся в ночную жизнь героиня романа и два милицейских следователя, расследующие серию загадочных убийств. В увлекательной детективной манере роман изучает и выворачивает наизнанку все невидимые стороны жизни ночного мегаполиса. «Неоновый мир» – что спрятано за сияющим фасадом?..
Все надежды Вари Добрыниной на счастье и независимость сгорели в пожаре вместе с ее маленьким кафе… Впереди – невыплаченный долг и сомнительная слава любовницы местного олигарха Лозового. Но Варя не может долго мириться с ролью птицы в клетке. Узнав о намерении Лозового переправить за границу партию краденых алмазов, женщина начинает свою игру. Фура с грузом хрустальных люстр, среди фальшивого блеска которых непросто отыскать бесценные камешки, и невезучий дальнобойщик Владимир Мошков – вот ее путь на свободу.
Начав свою борьбу против наиболее одиозных столпов созданного режима, команда считала своим долгом идти в ней до конца во имя спасения, как можно больше людей, наиболее обездоленных этой властью.Необходимость продолжения борьбы, её важность для будущих и настоящих поколений страны они читали в глазах сотен стариков и детей, спасённых от голодной смерти и жалкого прозябания. В них при встречах члены команды ясно видели благодарность, надежду и ростки уверенности в том, что найдутся такие, которые способны им помочь в это труднейшее время.
После вождя с символичным пятном на голове, меченного Свыше, его страна лопнула, будто красный шар, страна до сих пор сдувается. Железный занавес рухнул, и темные герои (или, на чей-то взгляд, антигерои нашего времени), поколение обочины, оставили свои опустошенные края. И на запад. За пиратской добычей. В переломное время, когда открыты иммигрантские шлюзы. Суицидальная Европа все еще вешается на своих же кишках демократии и гуманизма. И вот пятеро друзей, подельников, воры в загоне (пишется через «г»), отправляются в Швейцарию, чтобы срочно (не до старости ведь ждать!) разбогатеть преступным путем и снять документальный фильм о себе.
Капитана полиции Максима Юрьева как-то пригласили сниматься в кино, где он сыграл крутого парня. На этом актерская карьера для него завершилась, и капитан вернулся в реальную жизнь. Впрочем, и здесь головокружительных приключений оказалось с лихвой: бандитские кланы затеяли новые междоусобицы, и опер Юрьев подключился к расследованию запутанного и опасного дела. Но что с ним? Он забыл, что это не съемочная площадка и что вокруг – не декорации? Почему Максим, забыв о страхе, кидается в самое логово криминальных отморозков?
Там, где рождается солнце над Россией, с острова Сахалин, наши главные герои романа детективного жанра. Три офицера, прошедшие трудными дорогами войн и испытаний вместе с двумя опальными офицерами из МУРа, волей судьбы вступают в трудное расследование по разоблачению жестоких убийц банды «Князя», специализируемой на угонах автомобилей и захвату недвижимости. Спустя тринадцать лет семью полковника запаса Шмелева постигает страшное горе — от рук грабителей-убийц погибает его младшая дочь Ольга Карделли, зять Тьерри и их трехлетняя дочь Элиза.