Лик смерти - [134]

Хуан сидел на стуле и улыбался. Сара стояла напротив, в четырех футах от него. В руках она держала револьвер тридцать восьмого калибра, целилась в голову Хуана. Оружие выглядело огромным в ее маленьких руках. Противоестественно.

Я едва узнала Гиббса без усов и бороды. «Они же были фальшивые, идиотка». И глаза у него стали карими, а не голубыми. Тогда он надевал линзы.

— Привет, агент Барретт, — сказал Хуан смиренным голосом. Его глаза сияли. Он перестал притворяться, дал волю своему сумасшествию.

— Заткнись! — крикнула Сара. Револьвер дрогнул в ее руке. Я оглянулась на Алана, качнула головой, давая знак подождать, и опустила пистолет, но не убрала.

Сара и раньше была выбита из колеи. А сейчас она казалась совершенно раздавленной. Взглянув на ее лицо, я наконец поняла, к чему стремился Незнакомец-Хуан.

Она все еще напоминала ангела — падшего ангела, неугодного Богу. Сара потеряла всякую надежду. «Загубленная жизнь».

Я взглянула на Хуана и поняла: он в экстазе, он упивается ужасом происходящего. Он сказал себе однажды, что действует ради торжества правосудия. Может, когда-то так и было. Но Хуан изменился, изменился полностью; теперь он жаждал лишь одного — удовольствия от причиненных им страданий.

Он начал с наказания грешников и так увлекся, что сам стал грешником.

— Это еще не конец плана, — сказал Хуан, не обращая на меня внимания. — На все воля Божия. Мне открылось, что он делает, в своей неиссякаемой мудрости, да святится имя его. Он подвигнул меня на этот путь, дабы я переделал твою душу по образу и подобию своему, но теперь, слава Богу, я понимаю: его замысел завершится только тогда, когда я погибну от твоих рук. Ты убьешь меня во имя ненависти, убьешь, потому что считаешь это справедливым, но… я-то знаю: ты будешь убивать меня только потому, что хочешь этого! Слава тебе, Господи! — Хуан опустил голову и на несколько секунд замолчал. — Ты убьешь меня не ради спасения Терезы. Тереза освобождена, она цела и невредима. Ты убьешь меня потому, что жаждешь пролить мою кровь. Это желание остро, огромно и непреодолимо; оно синим пламенем прожигает тебя изнутри. Откуда оно взялось? Что это за пламя? — Хуан кивнул и улыбнулся во весь рот. — Это пламя Господа, моя Малютка Боль. Понимаешь? Я — ангел мести, посланный Создателем уничтожить людей, которые прячутся за символами, дьяволов во плоти, которые напялили униформу и орудуют, орудуют во всем мире, расхваливают свою добродетель и пожирают души невинных. Я послан Господом, чтобы пускать пыль в глаза, кровавую пыль, которая затопит всех — и жертв с угнетателями, и невинных с виновными. Что толку от смерти тех, кто умер не во имя его? Меня принесли в жертву, чтобы я стал орудием Господа. А я принес в жертву тебя и теперь понимаю, понимаю для чего — чтобы ты стала такой же, как я, заняла мое место, во имя Господа. — Хуан подался вперед, закрыл глаза. Блаженство разлилось по его лицу. — Я готов встретиться с ним и Пресвятой Девой.

Я шагнула в кухню. Не обращая внимания на Хуана, я продолжала следить за Сарой. Я подошла к ней вплотную. Сара не протестовала. Она не могла оторвать взгляда от его лица.

«Она смотрит, — мелькнуло у меня в голове, — как смотрю я. Как смотрит Джеймс. Сара смотрит на Хуана и видит его насквозь».

Страдания Сары приносили Хуану поистине сексуальное удовлетворение. Виной этому были его несчастья и сумасшествие. Я чувствовала, как жажда смерти покидает Сару. Ее палец на курке дрогнул. Она стояла в нерешительности. Сара хотела, чтобы Хуан умер, но боялась. Боялась, что его смерти будет недостаточно, что все произойдет слишком быстро, что «нефть» на дне черной пропасти не насытится.

Сара боялась не напрасно. Она могла сколько угодно убивать Хуана, но в результате только потеряла бы себя.

«Что ей сказать? У меня всего один шанс. От силы два».

Хуан продолжал молиться. Страстно, уверенно и гордо.

«Сумасшедший. Он был организованным, но доктор Чайлд прав. Это не что иное, как безумие, притаившееся до поры до времени, подобно вирусу». Оглушенная собственными мыслями, я не слышала голоса Хуана и сосредоточилась на ангельском личике Сары. Да, она — ангел. Падающий, однако еще не падший.

«Тереза, Бастер, Дэзире. Любящие и любимые. Доброта, улыбки и… смерть. Как же найти к Саре подход? Как отвратить ее от пропасти, в которой она вот-вот окажется?» И понимание наконец снизошло на меня — неторопливо, легко и бесшумно, как поцелуй призрака. Я наклонилась к Саре и зашептала ей на ухо. В шепот я вложила всю свою силу, всю боль, которую мне довелось пережить. Мы с Сарой — бескрылые ангелы с израненными душами и кровоточащими, неизлечимыми ранами. И выбираем мы не между злом и добром, счастьем и печалью, надеждой и отчаянием. Нет, наш выбор прост: между жизнью и смертью. Рискни продолжить свою жизнь — и страдания утихнут и нечто лучшее обязательно придет. В свой шепот я вложила любовь к Мэту и Алексе — я надеялась, она поможет донести мои слова до сердца Сары.

— Твоя мамочка наблюдает за тобой с облаков, милая. Наблюдает всегда, и она не хочет, чтобы это произошло. Она живет лишь в твоей душе, Сара. Лишь в твоей душе осталась частичка твоей мамы. Если ты убьешь этого человека, твоя мама исчезнет навсегда. Выбор за тобой, малышка.