Лихорадка Стива - [3]

— Я предлагаю ехать самым коротким путем, — объявила бабушка. — Через Макон. Разумеется, если у твоих друзей нет возражений.

Линкольн нахмурился:

— Не называй их так!

— Извини. — Она искоса взглянула на него. — Но мне все же надо это знать.

Линкольн неохотно заставил себя представить маршрут поездки и ощутил прилив напряженности, одобряющей этот план.

— С этим никаких проблем, — пробормотал он.

Линкольн не испытывал иллюзий по поводу того, что в состоянии помешать стивлетам влиять на его мысли, но, когда он сознательно консультировался с ними, словно они были третьим человеком, сидящим в кабине, на душе у него становилось совсем гадко.

Отвернувшись, он стал смотреть в окно на заброшенные поля и стоящие вдалеке силосные башни. Он сотни раз проезжал этот участок шоссе, но вид потемневших ржавых машин и механизмов нес теперь новую и острую тревожность. Крах начался тридцать лет назад, но до сих пор окончательно не остался в прошлом. Стивлеты старались не причинять вреда — и с каждым годом это им, судя по всему, удавалось все лучше, — но они были слишком тупы и упрямы, а потому нельзя было надеяться, что они сделают хоть что-либо правильно. Вот и сейчас они лишили его родителей пары умелых рук в разгар сбора урожая, и как они могут считать, что не причинили никакого вреда? Миллионы людей во всем мире умерли во время Краха, и далеко не все они погибли в результате паники и самоубийств. Правительство сошло с ума, разбомбив половину ферм на юго-востоке страны; сейчас все согласны с тем, что это лишь усугубило ситуацию. Но многих других смертей можно было избежать — если бы стивлеты повели себя правильно.

Однако их нельзя уговорить. Их нельзя пристыдить или наказать. Можно лишь надеяться, что они станут лучше замечать, если что-то портят или делают глупости, ломясь напролом к цели, которую достичь невозможно.

— Видишь ту старую фабрику? — Бабушка показала на обгорелый и покосившийся металлический каркас над плитами потрескавшегося бетона, стоящий посреди заросшего сорняками поля. — Там был конклав, почти двадцать лет назад.

Линкольн много раз проезжал мимо этого места, но никто ему об этом не говорил.

— И что там произошло? Что они пытались сделать?

— Говорят, там предполагалось собрать машину времени. Какой-то псих выложил свои планы в Сеть, и стивлеты решили, что их следует проверить. Там работало около сотни человек и тысячи животных.

Линкольн содрогнулся:

— И долго они этим занимались?

— Три года. — Она быстро добавила: — Но теперь они научились менять работников. И сейчас редко используют человека дольше месяца или двух.

Месяц или два. Часть его сознания отпрянула, но другая подумала, что это будет не так уж и плохо. Отдых от работы на ферме, какое-то другое занятие. Он познакомится с новыми людьми, чему-то научится, работая с животными.

Скорее всего, с крысами.

Стив Хэслак был одним из группы ученых, разрабатывавших новый вид медицинской наномашины, усовершенствуя эти крошечные хирургические инструменты таким образом, чтобы они могли сами принимать решение на месте. Команда Стива разработала эффективный способ совместного использования вычислительных мощностей, позволявший им работать с большими и сложными программами, называемыми «экспертные системы», где в кодированном виде хранились накопленные десятилетиями знания по биологии и клинической медицине, растасованные на прагматичные списки правил и закономерностей. В реальности наномашины не знали ничего, но могли с молниеносной скоростью просматривать очень длинные списки типа «если имеется А и Б, то с вероятностью восемьдесят процентов имеется В», и это давало им хорошие шансы избавлять людей от многих болезней.

А затем Стив обнаружил, что у него рак и что его конкретная разновидность рака отсутствует в этих списках.

Тогда он взял партию наномашин и вколол их вместе с образцами клеток своей опухоли целому залу сидящих в клетках крыс. Наномашины могли непрерывно отслеживать действия раковых клеток. Полимерные радиоантенны, которые наномашины создали под кожей крыс, позволяли им делиться наблюдениями и подозрениями с помощью собственного высокоскоростного беспроводного Интернета, а также докладывать о своих находках и открытиях Стиву. Имея такое количество собранной информации, трудно ли было понять проблему и решить ее? Но Стив и его коллеги не могли разобраться в данных. Стиву становилось хуже, и все гигабайты данных, передаваемые из крыс, оставались бесполезными.

Стив попытался обеспечить рои наномашин новыми программами. Если никто не знает, как лечить его болезнь, то почему бы не дать этим роям возможность отыскать решение самостоятельно? Он предоставил им доступ к огромным клиническим базам данных и велел извлекать из них собственные наборы правил. Когда способ лечения не отыскался и после этого, он подключил новые программы, включая экспертные системы с базовыми знаниями по химии и физике. Действуя с этой стартовой точки, рои обнаружили такие сведения о клеточных мембранах и трехмерных структурах белков, о которых никто прежде и не догадывался, но и это ничем не помогло Стиву.