Лихорадка грез - [20]
Мои пальцы схватили пустоту. О, Боже, где мое копье? Древнее Копье Судьбы было одним из двух известных оружий, которое могло убить бессмертного эльфа. Я помню, как бросила его. Помню, как оно шипело и дымилось в футе от чаши со святой водой.
Где оно сейчас?
Возможно ли, что оно все еще лежит там, в церкви? Может ли мне так повести?
Я должна его вернуть.
Как только я его заполучу, смогу разобраться и со всем остальным. Например, выяснить, как Невидимым принцам удалось обратить его против меня в критический момент. Знания об эльфах включали то, что Невидимые не могут прикасаться к Святыням Видимых, а значит, они не могли физически забрать его у меня, зато смогли заставить меня выбирать: проткнуть им саму себя или выбросить его, сдавшись на их милость.
Мне не только необходимо вернуть свое копье – мне нужно научиться контролировать его.
Тогда я убью каждого Невидимого, до которого смогу добраться своими Нуль-руками, устрою массовую резню на своем пути, не останавливаясь, пока не расквитаюсь со всеми Невидимыми Принцами, Гроссмейстером и, возможно, даже с самим Королем Невидимых. И со всеми Видимыми тоже, за исключением тех, которые нужны для восстановления мирового порядка. Я была сыта по горло жестокими, нечеловечески красивыми, смертоносными незваными гостями. С самого начала эта планета принадлежала нам, и хотя В’лейн, кажется, не придавал этому факту большого значения, это все, что имеет значение для меня. Эти стервятники так испаскудили свой собственный мир, что им пришлось искать другой, – и сейчас делают то же самое с нашим миром. Эти высокомерные бессмертные ублюдки создали бессмертную мерзость – двор Невидимых, темное отражение своей расы – и потеряли контроль над ней на нашей планете. И кто платил за их ошибки?
Я. Вот кто.
Я собиралась стать жестче, умнее, быстрее, сильнее и посвятить остаток жизни истреблению эльфов, если это вернет мой мир.
Может быть, сейчас, у меня и нет копья, но я жива, и я... другая.
Что-то бесповоротно изменилось во мне. Я чувствовала это.
Я не была точно уверена, что именно, но мне это нравилось.
Перед тем как уйти, я обыскала комнату в поисках оружия. Ничего не было.
Если не считать установленного на скорую руку душа в углу, комната была завалена вещами, которые я хранила в книжном магазине.
Где бы мы сейчас ни были, Бэрронс далеко зашел в своих попытках восстановить мою память и воссоздать мир Мак – красотки-в-розовом. Он обклеил стены увеличенными фотографиями моих родителей, Алины, нашими с ней снимками, на которых мы играем в волейбол с друзьями на заднем дворе. Мои водительские права были прикреплены к абажуру, рядом с фотографией мамы. Повсюду была развешана моя одежда, разбросаны подходящие к ней сумочки, туфли и другие аксессуары. На полке стояли пузырьки лака для ногтей фирмы «OPI»[6] всевозможных оттенков розового. Журналы о моде валялись на полу вперемежку с целой кучей других, которые, я надеюсь, мы не просматривали вместе. Любимые Алинины свечи с ароматом персика и сливок венчали каждую горизонтальную поверхность. Комнату освещали дюжины лампочек и сияющая искусственная елка.
Моего рюкзака нигде не было, но Бэрронс, видимо, рассчитывал на возвращение моего рассудка, потому что тут имелся новый, кожаный рюкзак, распухший от батареек, фонариков и МакНимба. Для того, чтобы сделать МакНимб, он использовал черный шлем. Все лампочки, кроме двух, были черными. Наверное, надеялся, что я, наконец, вырасту из розового, если выживу. Мне до сих пор нравился этот цвет. И всегда будет нравиться. Но во мне его больше нет. Я вернулась, но теперь я была черной Мак.
Здесь не было ничего полезного. Быстро приняв душ – я пахла Иерихоном Бэрронсом с головы до пят, – я оделась, водрузила на голову МакНимб, включила его и подошла к двери.
Закрыта.
Мне понадобилось меньше минуты, чтобы вышибить дверь. У меня теперь были не только мускулы, но и другой полезный инструмент в моем новом черном ящичке для инструментов – гнев.
Бэрронс, похоже, все всегда продумывал наперед. Хочу быть такой же, как он.
Я была в подвале.
Я нашла оружие в ящиках, сложенных рядом с оглушительно громкими генераторами, освещавшими комнату, в которой я жила, рядом с которыми находилось кое-что еще, очень напоминающее годовой запас бензина.
Здесь были дюжины ящиков с оружием и вдвое больше – с разнообразными боеприпасами. На мой взгляд, слишком рискованно хранить такие запасы оружия рядом с таким количеством горючего. Но кто я такая, чтобы судить? Я просто была рада тому, что все это здесь. Усевшись на ящик, я стала перебирать разные винтовки, автоматы, пистолеты и, наконец, остановила свой выбор на пистолете-пулемете с более коротким стволом, чем у остальных. Оно напоминало УЗИ, правда, с некоторыми незначительными отличиями.
