Лиганец - [65]

От стальной коробочки отделилась маленькая игла. От неё веяло угрозой и она двигалась в разы быстрее, но при всей своей скорости, всё равно слишком медлительна и неповоротлива чтобы достать Оши. Одно небольшое усилие и дрим отойдёт в сторонку. Но даже если не отойдёт — вряд ли будет очень больно.

Что сможет сотня муравьёв с петардой против человека? «Вот это сейчас я подумал, или она?» Разум человека и дрима переплелись.

Из пустоты вышел Дед. Завидев его, убегающая коробочка включила все дополнительные ускорители. Но Дед был очень добрым и давно не носил оружия. С тех самых пор как окончилась война с Тьмой, ещё до появления Оши.

А если бы носил, то никакие ускорители не помогли бы. Пожалуй, он в одиночку смог бы уничтожить всё живое в галактике, не уцелел бы никто. Дед строго обратился к Оше:

— Разве я не говорил тебе не играть здесь? (Негодование)

— Мне было интересно. (Любознательность)

— Вот посмотри что ты натворила (Осуждение). — Дед указал на дрейфующие обломки республиканского флота.

— Я больше не буду (Раскаяние).

— (Смягчение) Они ещё слишком малы. Когда-нибудь они повзрослеют и вы обязательно подружитесь (Уверенность).

— Хорошо (Робкая надежда).

— Мы решили покинуть эту галактику. Пусть младшие взрослеют без нас, слишком уж агрессивны (Мудрость).

Дед мягко обнял её, завернул в своё тело, начал пробивать пустоту. Оши почувствовала как отключаются некоторые органы. Дед изменял её тело, чтобы длительная пустота не повредила неокрепшему ребёнку. Теперь Оши Дрим могла лишь смотреть.

Миг пробоя совпал со взрывом иглы. Сработал один из миллиона шансов. Пустота выгнулась и разорвала Деда почти пополам. Он умер мгновенно, но одно из его сердец продолжало пульсировать наполняя пустоту энергией. Слабая пульсация не позволяла пустоте выкинуть их назад, но и не могла накачать энергии для прыжка. Оши зависла в останках Деда, не в силах что либо предпринять (Отчаяние).

Так прошло неизмеримо много времени. Разум мутило, выбрасывало в беспамятство, искажало. Приближалась смерть.

Но однажды в пустоту пришла череда неживых металлических коробок.

Одна из них была достаточно большой, чтобы захватить своей массой и висящих в пустоте Деда и Оши. Не успела Дрим опомниться, как её заключили в новую тюрьму, теперь уже стальную.

Множество букашек облепили тело Деда. Наверное ищут оружие, ведь им больше ничего не нужно — только разрушать. Глупые. Дед давно не брал с собой ничего кроме активной брони.

Кое-кто пытался подступиться и к Оши, но она предусмотрительно закрылась. Букашки отступились, оставив её в одиночестве. Полоска энергии, и так бывшая на минимуме после пребывания в пустоте, сползла к одному проценту. Дрим погрузилась в сон, чтобы не расходовать оставшиеся крохи. Её разбудил кто-то добрый, полоска скатилась в ноль. Так вот что обеспокоило его в самом начале — энергия катастрофически заканчивалась. Мор с усилием отгородился от чужого разума. Не только он чувствовал и помнил всё, что знала Оши. Она тоже видела все его недостатки, промахи и неблаговидные поступки. При соприкосновении со столь чистой душой ему банально стало стыдно за некоторые моменты своей жизни.

— Глупый (Озорство, доброта) — Дрим наивно не понимала, чего тут стесняться, хотя некоторые проделки Мора и ставили её в тупик, она чувствовала что злобы в нём нет.

— Мелкая (Мягкая насмешка, доброта, забота) — Рыцарь подсознательно начал мыслить категориями Дримов.

Отчего-то сущность Оши вызывала в нём желание защищать и беречь. Словно он большой и сильный, а это могучее создание (восьми веков отроду) — маленькая беззащитная девочка. Впрочем, основную часть жизни она пробыла в забытьи, и её вряд ли можно назвать взрослой.

— Не называй меня так (Обида).

— Не буду.

— (Непонимание) Ты сейчас сказал то, чего не собираешься делать (Категоричное непонимание).

— Это называется ложь (плохое понятие).

— Не делай так мне (Негодование).

— Постараюсь (Стойкое обещание), но у нас есть проблемы поважнее. Выпусти-ка меня.

— Ты придёшь ещё? (Внезапный испуг)

— Не знаю, но я очень постараюсь.

Свет зажегся снова. Мор скатился с кресла и упал на колени. Лёгкие свело судорогой. Сейчас он вплотную приблизился к пониманию — что такое человеческий страх. Быть Богом и внезапно вернуться в слабое тело — ужас. Он несколько раз глубоко вдохнул, отгоняя наваждение, и с трудом вернулся в состояние обычного своего спокойствия.

Двинулся к выходу, мембрана мягко расступилась. У трапа стояло уже человек тридцать. Все вздрогнули, кроме пехотинцев, офицера и Дарана. Этих уже ничем не пронять — солдафоны.

— Всем выйти. — Приказал Мор.

Никто не шелохнулся, только синий мундир вопросительно глянул на магистра.

— Дело Ордена! — Сверкнул ладонью рыцарь.

— Оу! — Первым к выходу направился Могерен, бормоча по нос: — Конечно, конечно.

За ним потянулись техники. Офицер выходил последним, указывая пехоте на дверь и бросая за спину подозрительные взгляды. Когда помещение дока очистилось, Даран недовольно заявил:

— Нельзя каждый раз как вздумается, махать руками и орать: «Дело Ордена». Это не просто дело…

— Мне нужно открыть шлюз.

— Э… Это который в космос?