Лига перепуганных мужчин: Сборник - [32]

Он остановился, потому что ему не с кем было говорить, кроме меня. Когда я повернулся, окончив мою «демонстрацию», она поднималась со стула, держа голову прямо и сжав губы. Без единого слова, без единого взгляда в его сторону ее маленьких серых глаз она поднялась и вышла, и он, не обращая внимания, продолжал свою речь до тех пор, пока она не открыла дверь конторы и не прошла через нее. Я заметил, она оставила свой нож, но подумал, что он будет хорош в нашей «случайной» коллекции.

После всего я вдруг устремился в холл.

— Эй, леди, ваш мех! Подождите минутку!

Я выхватил мех у Фрица, перехватил ее у выходной двери и закутал ее в мех. Питни Скотт вышел из машины и подошел, чтобы помочь ей спуститься с крыльца, а я вернулся назад.

Вульф просматривал письмо от Хосна и Компании. Закончив, он сунул его под пресс-папье — кусок окаменелого дерева, однажды использованный как орудие, которым проломили череп человеку,— и сказал:

— То, что способна придумать женщина, вне всякого вероятия. Когда-то в Венгрии я знал одну особу, у мужа которой бывали частые головные боли. Она обычно облегчала ему боли холодным компрессом. Однажды ей пришло в голову добавить в воду, в которой она смачивала салфетку для компресса, большое количество яда, проникавшего в организм через поры кожи. Результаты ее удовлетворили. Человек, на котором она экспериментировала, был я сам.

Женщина...

Мне стало ясно, что он просто пытается отвлечь меня от докучающих ему разговоров о деле. Поэтому я прервал его:

— Да, я знаю. А женщина была ведьмой, которую вы схватили, когда она ехала верхом на завитке поросячьего хвоста. Но несмотря на все это, для меня пришло время внести некоторую ясность в дело, которым мы занимаемся. Вы можете подтолкнуть меня, объяснив длинными словами, как вы узнали, что Дора Чапин сама сделала себе «маникюр».

— Никакого «толчка» не будет. Просто я вам напомню, что уже прочел все книги Поля Чапина. В двух из них выведена Дора Чапин, вернее, ее характер. Он и сам, конечно, фигурирует во всех. Женщина, которая осталась для героя недосягаемой, так как вышла замуж за доктора Бартона,— такая женщина, кажется, есть в четырех книгах из пяти. Только в последней я ее не сразу узнал.

В дверях появился Фрид и сказал, что ленч готов.

Глава 11

Иногда я считаю чудом, что мы с Вульфом вообще способны ладить. Различие между нами особенно ярко проявлялось за столом. Он был гурманом, я — едоком. Он дегустировал, а я глотал. Не то чтобы я не мог отличить хорошее от плохого. После семи лет изучения кулинарного искусства Фрица я мог, как правило, сказать, что является блюдом отличным, а что — непревзойденным. Но оставался разделяющий нас факт: Вульфа больше всего привлекала пища, находящаяся во рту и дающая ему вкусовые наслаждения, а для меня самым важным было то, что пища прошла в мой желудок. Чтобы не было недоразумения, я должен добавить: Вульф никогда не обсуждал, что делать с пищей после окончания дегустации,— он ее уничтожал. Мне приходилось видеть, как по причине хорошего аппетита он полностью уничтожил десятифунтового гуся за время от восьми вечера до полуночи, а я, сидя в углу, ел сэндвичи с ветчиной, запивал их молоком и надеялся, что Вульф подавится.

Когда мы занимались расследованием какого-нибудь дела, я тысячи раз хотел дать ему пинка, наблюдая, как лениво он двигается к лифту, направляясь наверх в оранжерею, чтобы забавляться со своими растениями, или читает книгу, взвешивая каждую фразу, или обсуждает с Фрицем наиболее рациональный способ хранения сухих ,трав, когда я мотаюсь до одури, как собака, ожидающая, что он ей подскажет, где нужная дыра. Я согласен, что он великий человек. Когда он называет себя «гением», то он имеет право так думать. Я согласен, что он не проиграл ни одной ставки из-за своих пустяковых занятий. Но так как я только человек, я не могу удержаться, чтобы не пожелать дать ему пинка именно потому, что он гений. Иногда я бываю к этому чрезвычайно близок, это когда он говорит вот такие вещи:

— Терпение, Арчи: если вы съедите недозревшее яблоко, вашей единственной наградой будут боли в желудке.

Так вот, в эту среду после ленча я чувствовал себя обиженным. Вульф так и не согласился дать каблограмму Сантини и не хотел помочь мне придумать приманку, чтобы затащить к нам Леопольда Элкаса. Он сказал, что в этом деле есть только два человека, с которыми он чувствует склонность поговорить: Эндрю Хиббард и Поль Чапин, но он еще не готов говорить с Чапином и не знает, где находится Хиббард и вообще — жив он или мертв.

Я знал, что Саул Пензер каждый день утром и после полудня ходил в морг смотреть трупы, но что он делал еще, я не знал.

Немного позже двух позвонил Фред Даркин. Он сказал, что Чапин побывал в парикмахерской и в аптеке, что городской «дик» и человек в коричневой шляпе и розовом галстуке все еще были на посту, так ч'го он, Фред, подумывает об организации клуба. Вульф продолжал читать. Почти без четверти три позвонил Орри Катер и сказал, что он кое-что достал и хочет показать это нам, может ли он приехать? Я сказал ему «да». Затем, перед самым приходом Орри, еще один телефонный разговор заставил Вульфа отложить книгу. Звонил Фаррел, архитектор, и Вульф разговаривал с ним сам. Фаррел сообщил, что он приятно провел ленч с мистером Огл-торпом, что убедить его было нелегко, но в конце концов он все же согласился. Он звонит из издательства. Поль Чапин несколько раз пользовался их машинками, и так как есть разные мнения о том, какими машинками он пользовался, то придется взять образцы шрифтов более чем с дюжины машинок.