Лифт Осознаний - [18]

Мистер Мэдж радушно встретил изобретателя. Он давно догадывался, что этот рассеянный человек что-то мастерит и хочет ему показать. Это было видно по тому, как каждый раз, увидев владельца торгового центра, ученый словно порывался в его сторону, чтобы что-то сказать, но, передумав в последний момент, снова откладывал разговор.

Ознакомившись с чертежами, мистер Мэдж довольно потер руки.

– Этот аппарат чем-то похож на Лифт Осознаний, но все же он совсем другой. Мой Лифт работает случайным образом, а здесь используется наука, с помощью которой удается определить эмоциональное состояние человека. Очень интересно!

– На лифт чего? – спросил ученый.

– На Лифт Осознаний. Он помогает людям найти нужное направление в жизни, давая ценную подсказку.

– Так вот что это было, – удивленно сказал изобретатель. – Это же гениально! Я бы до такого не додумался.

– Ну что Вы! Ваша идея ничем не хуже! Мы обязательно сделаем Ваш аппарат, и он поможет людям стать еще счастливее!

Через три с лишним месяца в торговом центре появилось новое развлечение – Уловитель Настроения. Теперь мистер Мэдж вместо конфет и игрушек раздавал самым грустным или просто понравившимся ему посетителям жетоны. Хотя и без этого возле аппарата всегда толпились люди.

В общем, новое изобретение пришлось по вкусу посетителям «Мэджик Тауна». Изобретатель был счастлив. Это была одна из немногих его идей, которые он воплотил в жизнь.

Глава 12. Любовь к искусству

Из «Мэджик Тауна» выходила печальная девушка. Она была одета в легкое пальто, а ее шея была закутана оригинальным разноцветным шарфом из шелка. Ее волосы были собраны в гульку и заколоты кисточкой для живописи. В руках она держала огромную, по сравнению с ее хрупкой фигурой, папку с рисунками. На ее тонких пальцах внимательный взгляд мог обнаружить следы краски. По щекам девушки текли слезы.

Чуть не сбив с ног мистера Мэджа, возвращавшегося в торговый центр после деловой встречи, девушка извинилась и принялась собирать рисунки, которые рассыпались при столкновении. Добродушный старик помог девушке. Его сердце сжалось, когда он увидел слезы в ее глазах. Он не мог спокойно пройти мимо человеческой печали.

– Вы спешите? – с отцовской нежностью спросил он.

– Мне некуда спешить, – ответила девушка. – Да и, по правде говоря, домой совсем не хочется.

– Тогда побудьте еще немного в «Мэджик Тауне». У нас на третьем этаже есть очень уютное кафе. Посидите там спокойно и подумайте. Можете даже рисовать, – лукаво подмигнул мистер Мэдж, движением головы указывая на папку.

Девушка улыбнулась и вытерла рукой глаза. Владелец торгового центра достал визитную карточку и начертил на обороте какой-то непонятный знак. Он протянул карточку девушке и сказал:

– Отдайте это официанту, и Вас угостят чаем или соком, или всем, что Вы пожелаете. Пойдемте, я провожу Вас к лифту, а то с такой огромной папкой неудобно ходить по лестнице.

Довольно улыбаясь, мистер Мэдж подвел девушку к Лифту Осознаний и вызвал его. Он сказал, что у него еще есть дела на первом этаже, и спокойно удалился, напевая какую-то веселую песенку. Его настроение было приподнятым, как обычно, когда ему удавалось кому-то помочь.

Первый раз за время существования Лифта Осознаний мистер Мэдж сам подтолкнул к нему человека. Обычно он считал, что люди должны найти свой путь к Лифту самостоятельно, но в этот раз интуиция подсказала ему, что девушке нужно помочь.

Когда лифт тронулся, девушка ощутила запах масляной краски. Она удивилась, понимая, что в ее папке сейчас лежат только карандашные наброски. «Должно быть, в торговом центре кто-то делает ремонт или обновляет витрину», – подумала она.

Когда заиграла музыка Моцарта, глаза девушки удивленно расширились и вновь наполнились слезами. Она почти всегда рисовала именно под эту музыку, забывая обо всем на свете. Воображение уносило ее в несуществующие миры, и на бумаге рождались шедевры.

Почти все зрители, которым удавалось увидеть эти работы, были случайными. У талантливой девушки не было еще ни одной настоящей выставки, за исключением просмотров в художественной школе, которую она посещала тайком от вечно занятых зарабатыванием денег родителей.

Отец художницы был юристом. Он и слышать не хотел о том, чтобы она посвятила свою жизнь искусству.

– Рисуй, если тебе нравится, в свободное время, но этими картинками на достойную жизнь не заработаешь. Вот знание законов всегда сможет прокормить тебя!

Девушка пыталась объяснить, что в ее понимании достойная жизнь – это возможность заниматься любимым делом, но отец был глух к ее убеждениям. Он непреклонно настаивал на том, чтобы дочь поступала на юридический факультет, а мать безмолвно поддерживала его, не решаясь перечить главе семьи. Ее сердце сжималось при взгляде на печальные глаза дочери, искорки радости в которых появлялись лишь тогда, когда она бралась за карандаши и кисти. Но мать не знала, как ей помочь. Она, как и отец, хотела, чтобы их дочь ни в чем не нуждалась.

Девушка находилась на распутье. У нее оставалась всего неделя, чтобы решить куда поступать. Она была готова к экзаменам, необходимым для зачисления на юридический факультет, и уж тем более к экзаменам в Академию изящных искусств. Вот только на двух стульях не усидишь, и от решения куда поступать, зависела вся ее дальнейшая жизнь.