Лиесса. Свет новой надежды. Книга вторая - [7]

Сытые и слегка осоловевшие, Теа с Лиессой добрались до кроватей и тут же провалились в сон.

* * *

На следующее утро около восьми часов Лиессу разбудил голос Миссы, выводившей плавную мелодию песни. Непритязательные слова повествовали о полюбившей человека девушке-оборотнице и о предательстве любимого. Вопреки грустным словам голос девушки звучал жизнерадостно, и Ли улыбнулась. Потянувшись, она откинула одеяло в сторону и, чувствуя себя отдохнувшей и бодрой, вскочила с кровати. Наведавшись в купальню и приведя себя и комнату в порядок, найрани вышла в гостиную. Из дверей своей спальни выглянула зевавшая Тоетта.

– Кажется, нас уже ждет завтрак, – улыбнулась Лиесса.

– Ты иди, я сейчас… Только умоюсь, – вновь зевнула Теа. – Смотрите, всё без меня не съешьте!

– А ты поторопись, – засмеялась Ли и скрылась в дверях кухни.

Мисса хлопотала у плиты, подогревая успевший остыть отвар. Услышав шаги, она обернулась, оборвав мелодию на полуслове:

– Ой, вы уже поднялись!? А Старейшие наказали вас не будить, – она светло улыбнулась.

– У тебя веселое настроение, – заметила Лиесса, улыбнувшись в ответ, – с утра поёшь, как весенняя пташка.

– Просто на душе как-то радостно, – смутилась Мисса, – как будто что-то хорошее случится.

– Ну тогда будем надеяться, что твое предчувствие сбудется, – Ли села на лавку и с любопытством заглянула под салфетку, накрывавшую тарелки.

На этот раз матушка прислала им тонкие полоски поджаренного мяса с яичницей. Кур в Эльмиере не было, но были небольшие птички, называемые ротетто. Их держали повсеместно из-за вкусного нежного мяса и крохотных, размером с вишенку, яичек. Они-то и красовались на блюде, словно букет ромашек. На второй тарелке лежала горка золотистых оладьев, а в маленьком блюдце растеклась лужица драгоценного зимнего меда. Далеко в горах водились немногочисленные рои скалистых пчел, живших в небольших пещерах, и добыть их мед было очень трудно. Но ценность его была не в труднодоступности, а в необычных свойствах: ложечка этого тягучего чуда восстанавливала силы не хуже, чем полноценный здоровый сон.

Ахнув, Лиесса с благоговением макнула пальчик в мед и облизала. По небу растеклась легкая сладость с мягким цветочным послевкусием. От удовольствия девушка прикрыла глаза, смакуя вкус.

– Чем ты тут наслаждаешься без меня? – вырвал ее из блаженства голос Теа.

Ли распахнула глаза и оглянулась на подругу:

– Настоящим чудом, – она приглашающе похлопала по лавке рядом с собой, – присоединяйся!

Мисса с улыбкой поставила на стол три кружки с подогретым отваром и села напротив:

– У отца была удачная охота, принес вот гостинец, – она отпила глоточек чая, – а матушка велела вам отнести, сказала, после вчерашней работы не помешает. Старейших тоже угостила, хоть они и отказывались.

– Передай матушке сердечное спасибо…. – Теа отодвинула блюдце с медом подальше и кивнула Ли на тарелку с яичницей: – Давай сначала позавтракаем.

Лиесса с сожалением проводила взглядом уплывавшее из-под носа лакомство и взялась за вилку под хихиканье Миссы.

Чудесный завтрак был быстро съеден, и девушки, проводив дочку вожака, собрались в лазарет. В этот раз они пришли раньше Старейших, а за пациентами приглядывали пожилые кайтанки. Поздоровавшись, подруги справились о самочувствии оборотней и пошли в лабораторию. Вчера ушел почти весь приготовленный отвар, поэтому они решили поставить очередную порцию.

К тому времени, как в лазарете появился Аллариан в сопровождении Тейарина, на жаровнях вовсю томилась кора ирревы с растертыми травами, а в большой чаше ждала своего часа ягодная кашица.

– Да наши красавицы уже трудятся, – тепло улыбнулся Аллариан, кивнув девушкам. – А мы-то думали, вы до обеда проспите.

– И оставить все на вас?! – фыркнула Ли. – Хороши бы мы помощницы были.

Старейшие рассмеялись.

– Тогда оставляем вас, а сами проведаем пациентов, – Тейарин подмигнул подругам и утянул Ала за собой.

– Ну как мальчишки, право слово! – засмеялась Тоетта. – Ни за что не поверишь, что они вторую тысячу разменяли!

Лиесса только покачала в ответ головой. Ее глаза искрились смехом, словно огненно-изумрудные звездочки.

Когда отвар был готов, целители снова взялись за работу…

* * *

Еще в течение двух дней Старейшие и их ученицы только и делали, что готовили отвар, поили им пациентов и вливали в них целительную энергию. Состояние оборотней потихоньку улучшалось. Глаза вернули свой естественный серебряный цвет, лишь зрачки вобрали в себя черноту, потеряв лиловый оттенок. Кровь вновь стала красной, разве что была чуть гуще привычной, но сердца бились сильно и ровно, радуя лекарей. Вот только пока ни один из пациентов не пришел в сознание, и это подспудно тревожило Старейших больше всего.

Эта ночь была уже привычной: отправившись спать глубоко за полночь, девушки вяло перекусили, вымотанные часами тяжелой работы, наскоро ополоснулись и упали в кровати. Но не успели они заснуть, как в двери громко постучали. Возбужденные голоса звали их в лазарет. Встревоженные и ничего не понявшие из сумбурных слов, девушки поспешно натянули одежду и помчались к пациентам, страшась того, что могут там увидеть. Столкнувшись в дверях со Старейшими и Кайтом, они влетели в зал и застыли. Глядя на них с полными слез глазами, на постели сидела Марикка, крепко прижимая к себе сына. Ожидая самого худшего, Аллариан шагнул к ней, и в это мгновение Миррис повернул головку и посмотрел на Старейшего живыми любопытными глазенками, еще немного затуманенными после столь длительного сна.