Лицом к подсознанию. Техники личностного роста на примере метода самотерапии - [61]

Положив трубку, я почувствовала смутную тревогу. Было непонятно, что делать, если она станет слишком требовательной. Она показалась мне весьма умной и энергичной, так что это даже слегка пугало, но я и в самом деле была очень занятым человеком. В тот же вечер я рассказала о ней Берни.

— Бедная, — сказала я печально, — она до того эксцентрична, что рядом с ней, должно быть, становится страшно. Бьюсь об заклад, она постоянно отпугивает от себя людей, удивляясь при этом почему.

Берни был краток и высказался по существу:

— Похоже, какая-то чокнутая. Лучше держись от нее подальше.

Но я продолжала думать о том, сколько подруг ее уже отвергли, поэтому просто не могла себе позволить стать ее очередным разочарованием. Этот телефонный разговор, ее по-детски трогательное требование, скрытое под маской внешнего высокомерия, назойливо звучал у меня в ушах. Конечно, времени разъезжать по гостям у меня не было, но уделять по полчаса для своего рода телефонной дружбы я вполне могла себе позволить. Итак, я последовала ее совету и прочла книги, которые она рекомендовала, после чего у меня возникло желание позвонить ей и поделиться своими впечатлениями. У нас состоялось увлекательная дискуссия о прочитанном (ее действительно отличал острый ум), и повесив трубку, я вздохнула с облегчением от мысли, как гладко у меня прошел этот разговор.

Как оказалось, поздравлять себя было рано. На следующей неделе миссис Л. позвонила с требованием (и это самое подходящее слово), чтобы в этот день я навестила ее. У меня был безумный день, когда не было и минуты для передышки, — я действительно пыталась обогнать время, но имперский тон ее голоса не терпел возражений. Я не отважилась первой предложить отложить нашу встречу.

— Вообще-то, — промямлила я, — сегодня у меня тяжелый день. Наверное, не получится выбраться к вам до самого вечера. — В душе я надеялась, что она все поймет и отпустит меня с миром.

— Меня устраивает любое время, — отрезала в ответ миссис Л., — главное, чтобы вы приехали.

На этом разговор был закончен. Весь день я крутилась, как белка в колесе, отчаянно пытаясь вставить этот чрезвычайно неудобный визит в свое переполненное расписание. Ближе к вечеру, когда единственным моим желанием было вытянуть ноги на софе, полистать газеты, а потом не спеша поужинать, я подъезжала к ее дому.

Самым лучшим гостеприимством в тот момент для меня была бы хорошая чашечка кофе (предпочтительно внутривенно), однако моя хозяйка, не принимая возражений, разлила шерри и затеяла философский монолог, очевидно задуманный с целью потрясти или испытать меня, или что-то в этом роде. Никаких Великих Книжных дискуссий. Вместо этого с какой-то истеричной напыщенностью, резким, срывающимся на визг голосом, с нарочитой небрежностью миссис Л. стала щеголять передо мной своими познаниями и эксцентричными идеями. Меня никогда не шокируют личные откровения, когда люди по-настоящему искренне раскрываются передо мной, хотя чаще всего их страдания меня волнуют. Но на этот раз происходило нечто совершенно иное: своего рода фальшивая порочность, претенциозность злой выходки, сознательно усложненная речь, которая могла только смутить меня и заставить мучиться от скуки. Я чувствовала, как она старается неким невообразимым способом произвести на меня впечатление. Видимо, сочетание шерри и усталости притупило мое остроумие, и все, что мне удалось в этой ситуации, — вымучивать из себя любезную улыбку с единственной мыслью, как скоро я сумею вежливо ретироваться отсюда восвояси. Наконец, когда, выждав не выходящий за рамки приличия интервал, я стала весьма неуклюже откланиваться, она наградила меня на прощание словами, которые угрожающе запечатлелись у меня в ушах: «Запомните, если я не услышу вас в ближайшее время, то буду знать, что вы меня отвергли». Такая форма шантажа была мне не по зубам.

Последующие дни я провела в беспокойстве из-за миссис Л. Я больше не могла позволить себе тратить время на визиты к ней. Кроме того, только телефонные разговоры с ней доставляли мне какое-то удовольствие, во плоти она была ужасна. Следовало ли мне звонить ей? Чтобы обсудить новые книги, которые я только что прочла? Или объяснить ей еще раз, что располагаю временем только для телефонной дружбы? Или для извинений за то, что не приглашаю ее к себе? Берни возмущало мое поведение. «Бога ради, не звони ты ей. Так ты только лишний раз обнадежишь ее, кроме того, этого для нее явно будет недостаточно. Оставь ее в покое».

Разумом я понимала, что он прав, но эмоции толкали меня в другом направлении. Я чувствовала тягостную потребность позвонить ей: мне было так ее жаль, мучила вина за то, что я отвергаю ее. Я начала осознавать свою одержимость мыслями о миссис Л., и это был Шаг 1. Распознать неадекватную реакцию. Настало время вглядеться в себя и понять, что я скрываю. Поэтому я решила поговорить с одной из моих Хороших Слушательниц — не с Берни: он всегда был слишком полон «дельных советов», вместо того чтобы помочь мне в самотерапии. Итак, я рассказала все о миссис Л., начиная с первого телефонного звонка до моего визита и последующих навязчивых мыслей. «Бедная, — подвела я итог сказанному, — мне так ее жаль. Конечно, она эксцентричная натура. Именно потому мне так не хочется ее обижать: должно быть, такое с ней слишком часто случается». Это стало