Лицо войны - [15]
Откликнулся другой, а вслед за его замечанием раздались со всех сторон взволнованные возгласы заметивших дирижабль солдат.
Колонна остановилась. Тысячи голов были обращены в сторону этой желтой сигары, а она так же медленно и величественно надвигалась, жужжа своими четырьмя крутящимися пропеллерами. Уже можно было различить на желтом фоне корпуса воздушного корабля какие-то черные надписи, а у окон его легких, подвесных вагончиков несколько человеческих фигур. Офицеры схватились за бинокли, в солдатах мгновенно пробудилось инстинктивное стремление открыть огонь, но он поднялся уже слишком высоко, этот громадный желтый корабль, такой важный и грозный на вид.
Но по полю уже скакала артиллерия, громыхая тяжелыми колесами и поднимая за собой столбы пыли… Они заняли позицию, где то за леском, и через минуту мы услышали шесть равномерных и твердых выстрелов, и шесть беленьких клубочков дыма от взорвавшихся шрапнелей поплыли в небе совсем близко около дирижабля.
И в ту же минуту внизу грохнули два взрыва и взметнулись столбы дыма, огня и пыли: это цеппелин сбросил две бомбы…
Они упали в стороне от наших проходивших войск и только разметали дерн, сучья деревьев и мелкие камни, посыпавшиеся дождем вокруг. В тех местах, где упали оба снаряда, остались глубокие ямы в форме воронок, а дирижабль, поднявшись значительно выше, уходил поспешно от шрапнелей наших пушек…
Но батарея не зевала. «Первая, вторая, третья»… — раздались планомерные команды; снова вздрогнул лес от гула орудий и загудела в воздухе шрапнель…
Цеппелин так же величественно плыл, только вдруг нос его начал подниматься, словно воздушный дредноут хотел забраться повыше…
Сперва все думали именно так… Однако, дирижабль все поднимал и поднимал свою носовую часть пока не «встал на дыбы» почти вертикально…
— Подбили!.. Поломалась машина!.. — радостно перекликались солдатики…
Желтая громадная сигара продолжала вертеть винтами, но уже неподвижно висела в воздухе, расстреливаемая нашей батареей.
Еще два раза взметнулось пламя с земли — это цеппелин сбросил свои две последних бомбы, раздались стоны двух-трех случайно раненых осколками и твердо ответили шесть выстрелов русских пушек.
Наконец, он начал медленно опускаться к земле, этот громадный желтый пузырь, уже переставший крутить своими бесполезными винтами…
Он также важно, так же плавно спускался относимый к опушке леса ветерком.
Артиллерия уже замолкла, а со всех сторон, задыхаясь от поспешного бега, мчались к дирижаблю солдаты в серых рубахах и плоских фуражках…
— Садится ребята… садится!.. Подстрелили… — кричали солдатики. — Вали за нами!..
И к бегущим присоединились все новые и новые группы…
Пробежав через кустарник, которым поросли края невысокого овраге, я тоже выбежал на поле куда стремилась эта серая лавина и где посредине уже почти опустился немецкий дирижабль…
Подбежал я к нему как раз в ту минуту, когда он коснулся травы, вытянулся на ней всем своим громадным измученным и истерзанным телом.
Вагончик лежал на боку, а из окна его старался выкарабкаться молодой прусский офицер в пенснэ и с револьвером в руках, но видимо он за что-то зацепился и, высвободившись, соскочил на траву, только, когда наши солдаты окружили уже упавший цеппелин.
Махая перед собою браунингом и щуря близорукие глаза, офицер бросился вперед, угрожая стрелять, но в ту же минуту четыре дюжих руки схватили его сзади за плечи, бросили его на землю, обезоружили и снова бережно поставили на ноги.
Он был в плену.
Прусский лейтенант это понимал и молодое лицо его, старавшееся принять суровое выражение, казалось комичным: он потерял пенснэ, морщил нос и щурил голубые близорукие глаза.
Остальных авиаторов «достали» из их убежища. Это были еще три офицера главного штаба и три солдата здоровенных, толстомордых и русоусых немца.
Сдались они без сопротивления и лица их сохраняли обычное самодовольное спокойствие.
— Попались черти!.. — без злобы говорили солдатики, помогая вылезать пруссакам через окна разбитого вагона, — довольно полетали… теперича на наших хлебах посидите!..
Немцы покорно отдали свои сабли, и последовали за нашим офицером в штаб дивизии.
За ними следовала большая гулящая толпа солдат, не злобная, нет, а просто любопытная, падкая на всякие «развлечения», как в праздник на улице крупного села. А позади остался труп, громадный, вздувшийся, как живот убитой лошади, труп истерзанного нашей шрапнелью, окруженный толпой любопытных солдат и сбежавшихся крестьян.
Тут же офицер с командой занимался выгрузкой всего интересного и важного из кабинок дирижабля.
В тот же вечер мне снова пришлось побывать на этом месте…
Выдвинувшись за день далеко вперед, мы теперь частично отступали под натиском очень больших сил неприятеля…
Показался уже лесок, за которым утром расположилась артиллерия, обстреливавшая цеппелин, лесок, теперь темный и шумящий, окутанный быстро спускающимися сумерками…
Отступая в порядке и прикрывая перестроение наших войск отстреливающимися цепями, мы достигли опушки и увидели громадное светлое, выделяющееся на фоне сумерек, пятно сраженного дирижабля.
Слева и справа рассыпались вереницы солдат. За каждым кустиком, за каждой кочкой, хлопали о деревья привычные воющие пули и щелкали сухо и твердо ответные наши выстрелы.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга украинского писателя Миколы Олейника «Жилюки» состоит из трех романов, прослеживающих судьбы членов одной крестьянской семьи. Первая книга — «Великая Глуша» знакомит с жизнью и бытом трудящихся Западной Украины в условиях буржуазной Польши. О вероломном нападении фашистской Германии на Волынь и Полесье, о партизанской борьбе, о жителях не покорившейся врагам Великой Глуши — вторая книга трилогии «Кровь за кровь». Роман «Суд людской» завершает рассказ о людях Полесья, возрождающих из пепла свое село.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.