Лицо - [7]

– Насколько я знаю, – заметил Джерсен, – он сейчас сидит здесь, в вестибюле гостиницы «Кафедральная». Это не столь невероятно, как вам может показаться.

Рэкроуз решительным движением головы начисто отверг подобное предположение и пояснил:

– Мне пришлось провести наедине с Ленсом Ларком всю последнюю неделю. Я бы учуял его, будь он хоть за милю отсюда.

«Такую убежденность вовсе не следует походя отметать», – не преминул отметить про себя Джерсен, однако вслух задал вопрос:

– А вон тот грузный мужчина в дальнем конце зала, в пылезащитных очках, прикрывающих большую часть лица, случайно, не Лене Ларк?

– Конечно же нет.

– Вы в этом уверены?

– Безусловно. Во-первых, от него исходит запах пэчули и эспаньолы – специй сугубо местных, – а не то зловоние, которое, как говорят, источает Лене Ларк. Вовторых, он подпадает под словесный портрет Ленса Ларка только потому, что тучен, лыс и безвкусно одет. В-третьих… – Рэкроуз не выдержал и беззаботно рассмеялся. – Так уж случилось, но человек этот мне хорошо знаком. Это Детт Маллиэц, изготовитель фонариковмигалок «под старину», он продает их туристам в качестве сувениров на память о посещении древних таверн, которыми так славится Старый Город.

Джерсен в ответ кисло улыбнулся и, завидев поблизости официанта, заказал чай, после чего принялся внимательно изучать принесенные Рэкроузом материалы. Часть их – как, например, выдержки из опубликованной в «Космополисе» статьи Доудэя Уамса «Налет на МаунтПлезент» – он уже видел:

Когда Властители Зла встретились для подтверждения предварительных договоренностей, будучи могучими индивидуальностями, они не могли не вступить в острый конфликт друг с другом. При возникновении разногласий в роли беспристрастного посредника, как правило, выступал Говард Алан Трисонг. Переубедить в чем-то Аттела Малагейта было столь же трудно, как сдвинуть огромную скалу. И Виоль Фалюш, потакая бесконечным капризам своей злобной натуры, все время пытался дерзко противопоставить свои собственные интересы интересам сообщников. Выработке скоординированных решений не способствовали также непредсказуемость Кокура Хеккуса и его неистощимость по части эксцентричных выходок. Но более всего взаимную вражду подпитывала крайняя заносчивость Ленса Ларка. И только Говарду Алану Трисонгу удавалось сохранять самообладание при всех коллизиях. Триумфальное завершение задуманной Властителями Зла операции можно считать чудом! Однако необходимо отдать должное высочайшему профессионализму всей этой группы в целом и каждого из ее участников в отдельности.

Следующей была статья Эразмуса Хьюптера, озаглавленная «Лене Ларк – бичеватель». Непосредственно под заголовком и набранной петитом фамилией автора следовал выполненный от руки рисунок, изображающий огромных размеров мужчину с великолепно развитой мускулатурой и несоразмерно маленькой, полностью обритой головой, узкой в верхней части и расширяющейся книзу. Густые брови срастались над продолговатым, несколько отвислым носом. Лицо, глядевшее с рисунка, было показано в состоянии откровенно похотливой эйфории; все обычные естественные человеческие проявления заменяла бесстыдная и глупая ухмылка. На мужчине были только сандалии и короткие трусы, плотно облегающие мясистые ягодицы, отчего те казались еще крупнее и вызывали отталкивающее впечатление. В правой руке он, как бы поигрывая, держал плеть с коротким кнутовищем и тремя длинными ремнями.

Увидев в руках Джерсена статью с этим рисунком, Рэкроуз сдержанно рассмеялся:

– Если интересующий вас тип именно таков в действительности, то, мне кажется, мы бы узнали его даже здесь, в «Кафедральной».

Джерсен пожал плечами и углубился в следовавший за рисунком текст.

Говорят, Лене Ларк безумно влюблен в бич. Он относится к нему как к верному другу и удобному орудию для расправы со своими противниками, предпочитая его другим средствам. В Садабре Аарку принадлежит огромный дом с просторным полукруглым холлом – его излюбленным местом для приема пищи, котбрую составляют груды соленой конины и паммигама[1]. Все это он предпочитает запивать молодым вином из литровых пивных кружек. Для придания процессу поглощения пищи большей пикантности рядом с собой он кладет великолепный бич с короткой рукояткой и плетью длиной почти в четыре метра. На набалдашнике рукояти, выполненной из слоновой кости, выгравировано название бича: «Панак». Этимология данного названия автору этих строк неизвестна. Плеть заканчивается двумя кожаными язычками длиной по десять сантиметров – так называемым «скорпионом». Вдоль полукруглой стены стоят голые, в чем мать родила, жертвы Ленса Ларка, прикованные к заделанным в стену стальным кольцам. К ягодицам каждой из жертв приклеены мишени в виде сердца диаметром в четыре пальца. Для оживления своей трапезы Лене Ларк время от времени предпринимает попытки сшибить мишени с ягодиц резкими взмахами бича. Как утверждают очевидцы, знающие толк в подобном искусстве, мастерство Ленса Ларка отточено до совершенства.

Дальше следовало пояснение «От редакции», напечатанное другим шрифтом:

Воспроизведенная выше заметка впервые опубликована в «Галактик-ревю» и, по всей вероятности, является не более чем плодом пылкого воображения автора, особенно в части иллюстрации. Насколько известно из достаточно надежных источников, Лене Ларк – действительно фигура крупного масштаба, однако глупо ухмыляющийся гигантатлет, изображенный выше, вряд ли правдиво отображает внешний облик этого человека.