Лицо партии - [10]

Что ж, как сейчас принято политкорректно говорить – Ульянов был прагматиком до мозга костей и использовал любую возможность, любой предлог, чтобы как можно быстрее внедрить идею пролетарской революции в массы. Мы же имеем право называть его просто чудовищем, который отказывал голодающему в хлебе только из-за того, что голод служил хорошей рекламой его кровавым бредням. Хотя, конечно, наше суждение не является окончательной инстанцией, и, без сомнения, многие думают иначе. Их право. Тем более, сам Володенька всю свою жизнь разгоряченно доказывал, что он лучший друг голодающих и готов отдать им все – однако не отдавал, но, напротив, во времена Военного Коммунизма отнимал последнее, чем и уморил сотни тысяч – если не миллионы крестьян.

Идем дальше. Злочинная власть императорской России оказалась не столь злочинной, как ее изображали после победы большевиков, и совершенно не запрещала даже таким отъявленным террористам, коими, безусловно, являлись и младший Володенька и его старший брат, передвигаться по стране и выезжать на воды в Европу.

В 1895 году Володенька совершил первый европейский круиз, где наконец-то встретился со своим кумиром Плехановым, которого смело можно назвать духовным наставником Володеньки. Находясь под впечатлением от очной ставки с ним, Ульянов меняет свое отношение к России, переведя ее из разряда «капиталистической» в разряд «полуфеодальной», и еще более убеждаясь в том, что России – этому несуразному анахронизму – нет места на планете Земля, и ее нужно уничтожить во что бы то ни стало.

Именно после встречи с Плехановым Ульянов выдвигает новые актуальные тезисы свержения самодержавия – теперь он настаивает на заключении союза с либеральной буржуазией в качестве временной меры для захвата власти. Для этого, конечно, все средства хороши, а уже после можно с легкостью прижать к ногтю и саму либеральную буржуазию.

Ненадолго вернувшись в наши дни, где постоянно на слуху фамилия некоего Джина Шарпа – известного идеолога «цветных революций» – можно смело утверждать, что он полностью скопировал теоретические и практические разработки Ульянова и переложил их на более-менее современные реалии. И, само собой, как это принято у американцев, присвоил всю славу себе. Но мы на американцев не обижаемся, понимая, что присвоить чужую бесхозную интеллектуальную собственность – это ведь так по-американски! Ну да и ладно – как и то, что если хочешь иметь дело с американцами, будь готов, что они будут предавать тебя по три раза на дню – не потому, что не любят тебя или, например, презирают, а потому что просто, бизнес есть бизнес.

Когда Володенька возвращается в Россию, его арестовывают. И дело тут вовсе не во встречах с Плехановым, а в его подрывной деятельности под крылышком теперь уже немецкой разведки – в отличие от Маркса и Энгельса, которые работали на британскую.

Ульянова сажают в каталажку, где из-за мягкости существующего государственного строя он имеет возможность работать – много читает, пишет книги, общается с соратниками и идеологами большевистского переворота по «Skype», висит в Интернете и смотрит и комментирует ролики на «YouTube», который специально создала одна американская корпорация, чтобы проводить массовую идеологическую обработку населения в тылу врага (в связи с чем многие ученые до сих считают, что в плане Ульянова немецкая разведка упорно конкурировала с британской и американской, которые тоже пытались через него влиять на события в России – и даже дали ему бесплатный PC с доступом в глобальную паутину).

Через год царская охранка, понимая, что общение Ульянова через Интернет необходимо срочно ограничить, отправляет его в ссылку в глухомань под названием: «Шушенское», где не то что Интернета, но даже и мобильной связи нет. Чем ввергает Ульянова в совершеннейшую прострацию и леность ума.

Зато теперь у Ульянова есть возможность уделять больше времени своей гражданской жене Надежде Константиновне Крупской, чему она очень рада и не скрывает, что хотелось бы еще и детей для полного счастья. Но Ульянов непреклонен и предохраняется от нежелательной беременности перетягиванием мужского органа у самого основания в момент наивысшего наслаждения. Чем и показывает пример беспримерного героизма на благо одной великой цели – а потому, что не разбрасывается по пустякам. Ему скучно, книг мало, телефонные переговоры очень дороги, и кроме снега и здоровой крестьянской ребятни вокруг есть только не менее здоровые крестьянки, до который уже дошел слух, что Ульянов – столичный половой терминатор (а потому что перетягивается и держит себя в руках), и они целыми толпами бегают за ним с одной единственной просьбой – исполнить, наконец, его мужское предназначение на нашей грешной земле.

В результате непрекращающегося давления несознательных крестьянок на будущего вождя мирового пролетариата, которого они по праву считают завалящим и бесхозным, Ульянов приходит к мысли, что без венчания с Крупской ему не обойтись, и из двух зол нужно выбирать наименьшее. А Крупская, конечно – меньшее зло, поскольку настолько идеологически зомбирована, что только соратником по борьбе и может быть и никоим образом не способствует излишней потенции (хоть и из дворян!)