Лицо на продажу - [35]

– Я тоже растерялся, – скромно ответил я.

– Думаю, они этого даже не заметили, – сказал, посмеиваясь, Юрий Николаевич. – Однако, судя по тому, как они действовали, эти ребята вполне могли участвовать в устранении трупа. Говоришь, они приехали на джипе? Удобная машина! Вполне возможно, в салоне сохранились даже следы крови…

– Боюсь, крови там теперь более чем достаточно, – мрачно напомнил я.

– Да, это верно, – согласился Чехов. – Ты случайно не запомнил номер машины?

– Увы, я был слишком возбужден.

– Ну ничего – они наверняка еще напомнят о себе. Эти типы обычно мстительны.

– Ты умеешь успокоить, – сказал я.

– Все к лучшему! – воскликнул Юрий Николаевич, хлопая меня по плечу. – Чем больше они будут суетиться, тем легче нам будет работать! Просто отныне нам следует действовать в паре – в одиночку слишком опасно. Сегодня я допустил ошибку, оставив тебя одного. Правда, эта ошибка искупается той информацией, которую мне удалось раздобыть. Если удастся прижать как следует Бородина, полдела, считай, сделано!

– И у тебя нет никаких сомнений в достоверности этой информации? – спросил я.

– Почти никаких, – ответил Чехов. – Скажу тебе по секрету – я встречался с человеком, который хорошо посвящен в дела Августа. Кстати, он подтвердил мою гипотезу: Бородин должен был расправиться с Лебедем – и сделал это. Правда, мой информатор не в курсе, каким образом удалось выйти на Лебедя. Ни о Миллере, ни о медсестре Малиновской он даже не слышал. Видимо, все-таки эти люди не из их круга. То есть они преступники, но преступники-любители…

– Послушай, эти головорезы в пивбаре не выглядели любителями! – возмущенно сказал я.

– Просто дело в том, – грустно ответил Чехов, – что теперь любители страшнее профессионалов. Такие времена.

Мы вышли в прихожую. Надевая плащ, я деловито спросил:

– Может быть, мне прихватить какое-нибудь оружие? Ружье для подводной охоты или мясорубку?

– Ни к чему, – покачал головой Чехов и, хитро прищурившись, добавил: – В крайнем случае, пивная бутылка наверняка там найдется…

– А куда мы, собственно, едем? – поинтересовался я.

– Довольно далеко, – ответил Юрий Николаевич. – В Химки.

– Ого! Куда он забрался! – с неудовольствием заметил я.

– Да, и поэтому нам стоит поторопиться, – сказал Чехов. – Может быть, к утру вернемся.

Через пару минут мы уже садились в оранжевый «Москвич».

– На твоей тачке, Юрий Николаевич, только по ночам и ездить, – одобрительно сказал я, когда мы тронулись. – В темноте она выглядит не так вызывающе…

– Смейся-смейся! – отозвался Чехов. – У тебя-то и такой нет!

– На своих двоих я себя уверенней чувствую, – возразил я.

– Так говорят все неудачники! – важно заключил Чехов.

– Неудачником я себя мог бы назвать только в одном случае, – парировал я. – Если бы додумался купить «Москвич»!

Препираясь подобным образом, мы незаметно доехали до Кольцевой дороги. Потом наш пыл иссяк, мы замолчали, и мне впервые пришло в голову, что наше мероприятие может оказаться опасным. Чехов, видимо, придерживался того же мнения, раз захватил с собой пистолет. У того человека, к которому мы ехали в гости, тоже имелся пистолет, и я не был уверен, что он не пустит его в ход, если мы нарушим его сон.

Сворачивая с Ленинградского шоссе на улицу Маяковского, Чехов сказал:

– За мостом через железную дорогу должен быть двухэтажный дом барачного типа. Последний подъезд, первый этаж… Смотри внимательно!

Мы проехали мимо темных кварталов с редкими светящимися окнами и одиноко мигающими светофорами. Неожиданно откуда-то сзади накатился истошный вой сирены, и нас обогнала на полной скорости пожарная машина с мелькающим на крыше огоньком. Не успели мы проводить взглядом умчавшихся в темноту пожарных, как жалобный звук сирены возник снова. Тревожный свет фар пронзил салон «Москвича», и следом за красной машиной проскочила белая машина «Скорой помощи».

– Не нравится мне это, Володя! – сказал Чехов неприятным голосом.

Я промолчал, но в душе появилось странное ощущение бессилия и неотвратимости. Уже подъезжая к мосту, мы увидели за железнодорожным полотном зарево пожара. Чехов стиснул зубы и прибавил газу. Мы проскочили мост и поняли, что оправдываются самые худшие предчувствия.

Слева от шоссе мы увидели приземистый двухэтажный дом. Из окон первого этажа в дальнем конце здания вырывались языки пламени. Возле дома колыхалась людская толпа и мигали синие огни машин. Пожарники уже разворачивали рукав.

Чехов остановил «Москвич» на обочине и выскочил из машины. Я последовал за ним. Мы подбежали к горящему дому и присоединились к толпе взволнованных зевак, большинство из которых были жильцами этого самого дома.

Заработал насос пожарной машины, и ревущая струя воды ударила в пылающие окна. Мы протискались поближе к месту событий. Чехов напряженно всматривался в испуганные лица окружавших нас людей, а потом схватил за плечо какого-то мужика, у которого прямо на голое тело было наброшено осеннее пальто.

– Там в огне люди есть? – требовательно спросил он.

Мужик повернул к нему ошеломленное лицо и, заикаясь, сказал:

– Н-не з-знаю! Я с-спал уж-же… Вд-друг – бах! Ч-ч-чувствую, паленым п-пахнет… Г-гляжу, а это под нами!