Личный тренер - [48]
Широкие плечи мерно вздымались вверх и опадали вниз. Он достал руку из стены и размял захрустевшие пальцы.
…Бежать. Сейчас, – скомандовал мой проснувшийся инстинкт чего-то, и я рванула, но была сбита с ног.
Упала, глухо ударившись о мат. Опять попыталась отползти, но монстр схватил за ногу, просто подтянул и подмял под себя. Еще рывок, и в лицо мне вырвался рык, резкий и совсем звериный. Словно меня поймал голодный хищник… И вот сейчас лучше не дергаться, совсем. Потому что в смотрящих на меня глазах не было разума, только голая звериная ярость. Я сглотнула, зверь надо мной глухо зарычал, но уже не так громко. Острые крылья носа зашевелились, втягивая воздух. Лорди наклонился совсем близко ко мне и носом заскользил по щеке и ниже к шее. Отвернулась. Увидела закрытую дверь. И ведь никто бы и не попытался помочь, будь она даже распахнута настежь. Никто…
Опустившись к моей шее, монстр снова зарычал и напрягся, я-то почти не дышала, да и трудно это было сейчас делать, лорди одной рукой наискось, через грудь, придавил меня к полу, пытаясь заставить не шевелиться.
Когда влажный язык коснулся кожи чуть повыше ключицы, я уже почти задохнулась, а потом иноземец убрал, наконец, свою лапищу и, оперевшись на руки, стал облизывать мое горло. Словно зверь, который зализывает раны. Рыча и напрягаясь каждый раз, когда я пыталась пошевелиться.
Ну, лижет и лижет. Главное, чтобы есть не начал…
Я зажмурилась и начала считать. Когда-нибудь ему это должно же надоесть.
…Один. Два. Три…
Когда лапища забралась под майку и заскользила вверх, я вздрогнула и сбилась. А лапища уверенно добралась до груди и, задрав тонкую ткань майки, сдвинула чашечку бюстгальтера. Сердце напомнило о себе гулким ударом и снова замолчало. Оторвавшись от моей шеи, Дарклай что-то прорычал и припал губами к моей груди, жадно втянув сосок…
Выгнуться от мгновенно накатившего удовольствия помешало тело лорди, прижимающее меня к полу. Попыталась что-то сказать, но получился только слабый стон, я замерла, вслушиваясь в этот странный звук. Это действительно я…
Но Дарклая, по всей видимости, ничто не смущало. Потому что он, не отрываясь ни на секунду от моей груди, ласкал руками мою спину, прижимая к себе, и… да, мне нравилось… очень.
Так горячо… все горит… хочется еще… хочется…
– Ты моя, Иль. Зачем ты сопротивляешься?
Слова хлестнули по затуманенному сознанию, заставляя прийти в себя. Перед глазами всплыл кабинет главврача, и тут же вспомнился мерзкий полусвист-полушепот доктора Уанппа:
«Зачем ссстроишь из сссебя недотрогу? Будь сссо мной милой, Ильшшшс…»
Всплывшие в сознании воспоминания оставили неприятный привкус и заставили прийти в себя. Слова были сказаны с другой интонацией, и в них не было той сладко-приторной грязи, что источал ящеропод, но смысл оставался прежним. Или же нет… короче, я запуталась.
Но, как бы там ни было, а туман удовольствия рассеялся, и я слишком отчетливо осознала себя, лежащую на полу, и лорди, нависшего надо мной и жадно ласкающего губами и языком мою правую грудь.
– Отпусти. – Слово, произнесенное тихим, хриплым шепотом, совсем не выражало вложенного в него протеста. Скорее в нем звучала изрядная доля сомнения, смешанная с толикой надежды, что все же не отпустит. Тело совсем было не против происходящего, и разум предательски отмалчивался, пытаясь определиться, на чьей он все-таки стороне – моей или его, собственно, моего тела.
А Дарклай лишь глухо проворчал что-то нечленораздельное и, облизав, как бы на прощание, сосок на правой груди, перешел к левой…
…Как же это… все-таки… мм…
Откуда взялись силы, не знаю, но, упираясь в широкую мускулистую грудь ладонями, стараясь не обращать внимания на то, насколько соблазнительно выпирают мышцы под рубашкой, повторила уже громче:
– Дарклай, космический ты извращенец, отпусти меня. – Последние слова произнесла уверенно и по буквам.
Поразительно, но слова возымели-таки действие, и лорди замер, уставившись на меня затуманенным желанием взглядом пронзительно-синих глаз.
– Я против. Понимаешь? – прошипела я.
Дарклай проморгался и уже более осмысленно оглядел меня. Возможно, я спятила, но на лице иноземца промелькнуло выражение, схожее с сожалением, а может, это было что-то другое, но лорди привстал и, поправив на мне одежду, наконец освободил меня из плена своих объятий.
Я села и, собрав остатки своей гордости, поправила взъерошенные волосы и вытерла мокрую от слюней монстра шею.
Дарклай поднялся и теперь стоял в стороне, буравя меня тяжелым недобрым взглядом.
– Скажешь, кто это сделал? – глухо спросил он. В синих глазах опять разгорался пока еще огонек злости, который грозил перерасти в пламя.
Я ничего не отвечала, но и не отводила глаз. Будто мы с ним играли в игру «кто кого пересмотрит» – я не могла себе позволить проиграть. Ну, а Дарклай, он… такой Дарклай. Опять стоял и принюхивался.
– Не могу определить, запах слишком слабый. И еще эта гадость, – лорди скривился. – Так не скажешь?
Я отрицательно мотнула головой. Как бы и ящеропод – та еще сволочь, но и соучастником убийства становиться не хотелось. А то, что без трупа не обойдется, как-то даже сомнений не было. Ну, судя по виду стоящего передо мной лорди.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.