Личный мотив - [20]

Это не вопрос, но я согласно киваю. Бетан останавливает на мне взгляд своих темных глаз, и я снова чувствую себя перед ней ребенком.

— Я приду. Обещаю, — говорю я.

Я и вправду так думаю.

Когда Бетан уходит, я вынимаю карту памяти из своего фотоаппарата и перегружаю снимки в ноутбук. Большинство из них ни на что не годятся, но на нескольких прекрасно схвачены надписи на песке на фоне неистового зимнего моря на заднем плане. Я ставлю чайник на плиту, чтобы приготовить еще чаю, но теряю чувство времени и только через полчаса соображаю, что он так и не закипел. Я кладу ладонь на плиту, и тут обнаруживается, что она холодная. Ее опять выбило. Я была настолько поглощена редактированием фотографий, что не заметила, как температура в доме начала падать; теперь у меня бешено стучат от холода зубы и я никак не могу их унять. Я смотрю на пирог с курицей, который принесла Бетан, и чувствую, как в животе урчит от голода. Когда такое случилось с плитой в прошлый раз, у меня ушло два дня на то, чтобы она вновь заработала. При мысли о второй серии этого представления сердце у меня обрывается.

Я заставляю себя встрепенуться. Когда это я успела стать такой жалкой? Когда потеряла способность принимать решения и решать проблемы? Я ведь не такая.

— Правильно, — вслух заявляю я, и мой голос странно звучит в пустой кухне. — Поэтому давай все починим.

Когда в мой дом возвращается тепло, над Пенфачем уже снова встает солнце. Колени у меня занемели от долгих часов ползания по кухонному полу, а волосы вымазаны в кухонном жире. Но вот я ставлю пирог Бетан разогреваться на плиту, и меня переполняет ощущение важного достижения, какое я не испытывала очень давно. Меня не волнует, что это уже не ужин, а скорее завтрак, и что голодные колики сами собой прошли. Я накрываю обеденный стол и, откусывая пирог, наслаждаюсь каждым кусочком.

7

— Пошевеливайтесь! — крикнул Рей Тому и Люси на втором этаже и в пятый раз за пять минут посмотрел на часы у себя на руке. — Мы опаздываем!

Утро в понедельник само по себе было уже достаточным стрессом, а тут еще Мэгс заночевала у сестры и должна была вернуться не раньше ленча, так что Рею сутки пришлось находиться в одиночном плавании. Вчера вечером он — весьма опрометчиво, как оказалось, — разрешил детям посмотреть фильм и лечь поздно, и в итоге в семь тридцать даже всегда бодрую по утрам Люси пришлось поднимать с постели силой. Сейчас было уже восемь тридцать пять, начало рабочей смены. На девять тридцать Рея вызвали в офис начальницы регионального управления полиции, а с такими темпами он и через час будет торчать тут внизу и орать детям, чтобы они поторапливались.

— Шевелитесь!

Рей широким шагом подошел к машине и завел двигатель, оставив входную дверь распахнутой. Через нее тут же бегом выскочила Люси с нерасчесанными волосами, которые спадали ей на лицо, и быстренько проскользнула на переднее сиденье рядом с отцом. Ее темно-синяя школьная юбка была помята, а один из гольфов уже съехал до лодыжки. Через минуту вслед за ней к машине неторопливо вышел Том в не заправленной в штаны рубашке, полы которой развевались на ветру. Галстук он держал в руке и, похоже, не собирался его надевать. Он находился в периоде бурного роста и нес свое вытянувшееся угловатое тело неловко, сутулясь и наклоняя голову вперед.

Рей опустил стекло своего окна.

— Дверь, Том!

— Какую?

Том тупо взглянул на Рея.

— Входную!

Рей невольно сжал кулаки. Он, видно, никогда не сможет понять, как Мэгс справляется с этим каждый день, не выходя из себя. В голове у него крутился громадный список предстоящих дел, и надо же, чтобы как раз сегодня ему пришлось еще и отвозить детей в школу.

— А-а… — Том медленно побрел назад и с громким стуком с размаху захлопнул дверь. Вернувшись к машине, он бухнулся на заднее сиденье. — А почему Люси впереди?

— Моя очередь!

— Ничего подобного.

— Нет, моя!

— Довольно! — взревел Рей.

Установилось молчание, и за пять минут, которые потребовались, чтобы довезти Люси до начальной школы, подскочившее было давление у Рея немного снизилось. Он припарковал свой «Форд Мондео» за желтой зигзагообразной линией разметки, где остановка запрещена, широким шагом отвел Люси в класс, поцеловал ее на прощание в лоб и вернулся как раз вовремя, чтобы встретиться с женщиной, записывающей номерной знак его машины.

— А-а, это вы… — протянула она, когда он подошел к автомобилю. — Я думала, что как раз вы должны хорошо знать правила, инспектор.

— Простите, — сказал Рей. — Срочная работа. Вы же знаете, как это бывает.

Когда он уехал, она все еще стояла, постукивая карандашом по блокноту. Чертова мафия из родительского комитета, подумал он. Делать им нечего и валом свободного времени — в этом вся проблема.

— Итак… — начал Рей, взглянув на пассажирское сиденье рядом. Том перешел на него, как только Люси оттуда встала, и сейчас с отсутствующим видом смотрел в окно. — Как дела в школе?

— Хорошо.

Учительница Тома сказала, что если ситуация с учебой у Тома не ухудшилась, то и лучше определенно не стала. Они с Мэгс сходили в школу и услышали, что у их сына нет друзей, на уроках он делает лишь самый минимум и старается ни в чем не высовываться.