Личные мотивы. Том 1 - [12]

– А что, новый гость – это праздник?

– Ну а как же! Новый человек, со своей историей, со своим характером, со своими причудами, – это же как новая книжка, только лучше, интереснее, глубже. И потом, самую интересную книгу можно прочесть максимум за три дня, а нового человека читаешь и изучаешь столько, сколько он здесь живет. Неделю, месяц, а то и полгода.

– И меня будете изучать?

Почему-то перспектива стать объектом изучения показалась Валентине малопривлекательной, и, похоже, ей не удалось этого скрыть, потому что хозяйка посмотрела на гостью внимательно и как-то слишком строго.

– Обязательно, – кивнула Нина Сергеевна. – Любое сосуществование бок о бок предполагает взаимное изучение и – самое главное – учет результатов наблюдения. Вам Леночка говорила, что я работаю с растениями?

– Говорила.

– Ну так вот, я наблюдаю за растением и делаю выводы о том, что ему нравится, а что нет, на какие факторы оно реагирует положительно, а на какие отрицательно, и исходя из этого строю программу ухода за ним. Если результаты наблюдения учтены и из них сделаны правильные выводы, то растение развивается, цветет и плодоносит, то есть отвечает мне благодарностью. Я смотрю на него, вижу, что оно хорошо себя чувствует и отлично выглядит, и это приносит мне радость и хорошее настроение. А представьте, сколько радости можно испытать, если видишь, что человеку рядом с тобой хорошо.

– Я понимаю, – ответила Валентина, не очень, впрочем, уверенно. – Но как же этот другой человек? Ваш гость… Вы ведь говорите о сосуществовании, правда? Значит, вы ждете, что он вас тоже будет изучать и делать какие-то свои выводы, чтобы вам с ним рядом было комфортно. А если он не будет этого делать? Не хочет, например, или не умеет, или не считает нужным. Может, ему это совсем неинтересно. Тогда как?

– Никак, – Нина Сергеевна пожала плечами, – я ни от кого не требую жить так, как живу я сама, и ни от кого этого не жду. Мне не нужно, чтобы окружающие подлаживались под мои особенности, мне вполне достаточно той радости, которую мне приносит осознание того, что другому человеку рядом со мной хорошо. Вот и все. Видите ли, Валечка, есть два вида радости, или два вида счастья, если вам так понятнее. Есть счастье, которое вам приносят извне, и счастье, которое вы извлекаете сами. Глупо ждать, что вам что-то принесут, и еще глупее требовать этого и обижаться, если не несут, вы согласны? Гораздо проще и продуктивнее найти способ извлечь радость собственными усилиями. Но еще глупее, – она встала и обеими руками затянула спереди спадающую с плеч шаль, – пичкать такими разговорами малознакомого человека, только-только переступившего твой порог, вместо того чтобы показать ему комнату и дать возможность помыться и отдохнуть с дороги. Коля, что ты там возишься?

Бритоголовый водитель, утащивший блюдо с пирожными на кухонный рабочий стол, теперь стоял спиной к дамам и усиленно пыхтел, хотя укладка пирожных в судочек была задачей не особо сложной и высокой квалификации не требовала.

– Да я уже пятый раз их перекладываю, – жалобно пробасил он, – а они все равно лежат как-то… неуверенно. Машину чуть тряхнет – и они выпадут. Я их хочу поплотнее уложить, а они мнутся.

Нина Сергеевна подошла к нему, взглянула и хмыкнула:

– А крышкой закрыть не пробовал?

– Крышкой? – оторопело переспросил Коля.

– Крышкой, крышкой. Вот этой. Она у тебя перед самым носом.

– Тьфу, придурок, – сердито оценил водитель собственные способности. – Нина Сергеевна, я много взял. Ничего?

Нина Сергеевна вопросительно взглянула на Валентину:

– Как, Валя, ничего? Или пусть половину вернет? – с улыбкой спросила она. – Мне все равно жирного нельзя, поэтому ориентируемся только на вас. Осталось пять штук. Хватит или добавить?

– Хватит, хватит, – замахала руками Валентина. – Даже много.

Пять пирожных! Она и так уже три штуки слопала, теперь будет три дня казниться и без конца проверять, не стал ли пояс брюк туже, не впивается ли он в живот. У нее никогда не было лишнего веса, и всю жизнь Валентина ела что хотела, сколько хотела и когда хотела, но откуда-то в ее голове появилось непоколебимое убеждение, что если ей суждено растолстеть, то только от сладкого, поэтому она лихорадочно учитывала в уме каждую конфетку и каждый кусочек торта, отказаться от которых у нее не хватало силы воли, и после полученного удовольствия начинала корить себя и с ужасом ждала, что вот теперь-то, вот именно от этого кусочка или от этой конфетки на ней немедленно и неотвратимо нарастет тонна жира. Тонна не нарастала, и Валентина делала не вполне логичный, но, на ее взгляд, вполне убедительный вывод о том, что в этот раз ей просто повезло, а на следующий раз катастрофа непременно случится. Мысль о том, что у нее отличный обмен, которому не страшны никакие десерты, ей в голову отчего-то не приходила вообще.

Они проводили Колю, и хозяйка начала знакомить Валентину с домом. На первом этаже кухня, плавно переходящая в гостиную, и спальня с санузлом – владения Нины Сергеевны. На втором этаже четыре комнаты и два санузла.

– И вы все четыре комнаты сдаете? – поинтересовалась Валентина.