Личное дело - [37]

Сериал отразил события, которые происходили с мая 1942 года в Москве, Ровно, Львове и на Волыни, то есть с момента создания отряда "Победители" и до гибели Николая Кузнецова. Вот опять философия героической гибели - да, самих "Победителей" уже нет. Зато есть - Победа! Великая. Общая. Сложившие голову за Родину, погибшие наши, они - Победители! Это - "смертию смерть поправ".

Снимал фильм режиссёр Георгий Кузнецов. И в ходе съёмок фильм набирал объём, включалось то, чего не было первоначально в сценарии Е. Володарского и В. Акимова. Открывались для нас постепенно новые исторические подробности. Например, то, что Николай Кузнецов был невольным свидетелем массовых расстрелов, которые чинили гитлеровцы в Ровно. Тут мы призадумались: ну как можно не сказать об этом в фильме? Представьте только, какие чувства одолевали разведчика Кузнецова в те минуты. Он же после этого шёл по жизни уже напропалую, как идут люди, пережившие собственную смерть: она для них самих просто перестаёт существовать. И он мстил, бесстрашно, холодно, неутомимо мстил - за каждого расстрелянного русского, за каждую жизнь, отнятую, вынутую из нашего народа. Знал, что это кончится только его собственной смертью - и истреблял захватчиков до упора, до конца. И вот победу, добытую такими, как Кузнецов, наша страна выпустила из рук...

Да, фронтовики сделали своё дело. И после войны сказали себе: мы победили, мы сбросили автоматы, мы сняли шинели - теперь настала пора отдохнуть. Оказалось - нельзя расслабляться, нельзя терять бдительность. Нас поймали на этой расслабленности - и теперь мы получаем удары в спину. Я против милитаризма, против диктатуры, но я за то, чтобы мы всё-таки не снимали шинели - не покрывали их нафталином. Нельзя этого делать. Стараться надо защитить мир от тьмы. Тьма наступает на нас, когда мы расслабляемся. И вот теперь мы безвольной толпой идём на заклание всем народом. Как овцы идём. Потому что страха не ведаем. Как будто не понимаем, что вымираем, становимся рабами международного капитала - рабами этих ястребов. Оглянуться не успели, как подмяла нас диктатура международного капитала.

Не по силам человеку, живущему в определённый отрезок времени, прозреть Высший замысел в происходящем. Открывается, конечно, единицам то, что не дано основной массе людей. Но существует какая-то высшая энергия, заложенная в том пустом пространстве, невидимом пространстве, которая подавляет умы честных людей. И почему-то на труде, на совестливости этих людей начинают паразитировать те, которые стремятся всё разрушать. Вечное разрушение - и вечное созидание. Опять - священное писание: и вечное собирание - и вечное разбрасывание камней.

Может быть, нам действительно надо было разбросать огромное количество камней, целые скалы разбить, раскидать, чтобы осознать, понять самих себя? Ведь Россия была маткой, которая питала не только народы, живущие по границам нашим, но полмира, включая африканские страны, страны Латинской Америки. Да и саму Америку - сколько туда всего вывезено было из России, сколько вывозится сейчас, начиная с живописи, икон и кончая алмазами! По странным договорам Россия платила и платила Кубе, бывшим колониальным странам, держа свой народ в полунищете.

Я уж не говорю о том, какую страшную жизнь прожили наши бабушки, наши матери. Что они видели хорошего? Как бы они не работали, как бы не топтались с утра до ночи, как бы не экономили, не пересчитывали копейки в надежде выбраться из бедности - а чуда всё не происходило: нужда оставалась нуждой. Они последние крохи отдавали, всё вкладывали в детей - не только молоко из груди, но те соки земли, которую они обрабатывать без мужчин толком не успевали. Думали: ну, мы ничего уже хорошего не увидим, зато дети наши увидят лучшую жизнь! Вот, вот что-то произойдёт!..

Меня всегда потрясала эта великая, святая вера нашего народа в то, что обязательно, совсем скоро, должно свершиться что-то такое - и счастливая пора наступит: станет всем легче. Выстрадаем, вытерпим ради этого всё! И так - день за днём, десятилетие за десятилетием... Не становилось! Не становилось лучше ни детям, ни внукам, ни правнукам. И сегодня - ничего не происходит: мы продолжаем расходовать себя и Россию - на других. Тратить всё то, что должно обогащать наш народ. И без зазрения совести кто только не обогащается, кто только не вытягивает все богатства России! И ничего не остаётся на долю народа...

То, что мужское население в массе своей не доживает у нас до шестидесяти лет, это просто катастрофа. А те, кто припали к России и выпивают, истощают её, никогда они своей власти над ней добровольно не отдадут. И эту неестественность нашего народного существования, эту дисгармонию, эту несправедливость чувствуют все в России - даже на подсознательном уровне. Так вот, это народное подсознание - оно породит со временем осознанные массовые поступки. Потому что такая подавленность смущает энергетику человека. И так длилось почти весь двадцатый век, это длится и сейчас. Россию принуждают к взрыву - принуждают к разрушительному взрыву во имя собственного спасения, а она всё сопротивляется этому. Погибает - но не хочет взрыва, не хочет крови паразитов даже во имя своего самосохранения. Полуживая Россия из последних сил надеется на чудо. Вот придёт кто-то! Какой-то святой человек - Святой Правитель!