Личная жизнь женщины-кошки - [18]

– Как это уволит? Кто уволит, кого? Тебя? Почему? – тут же разразилась она вопросами.

– Так, я не понимаю, у тебя что, своих проблем не хватает? – окончательно озверела я. – Меня препарировать сегодня не будем. Где твоя сумасшедшая?

– Тише! – моментально вытаращилась сестра, и я поняла, что сумасшедшая сидит тут же, в коридоре, и смотрит на меня возмущенным и немного смущенным взглядом.

Сумасшедшую звали Зинаида. Ей было за сорок, точнее не скажешь, ибо ей могло оказаться и сорок два, и пятьдесят два – с одинаковой долей вероятности. Однако на сумасшедшую она никак не походила. Что, руководствуясь изуверской логикой моего всеведущего Малдера, как раз намекало на то, что сумасшедшей она вполне могла оказаться на самом деле. Зинаида была женщиной простой, без изысков. Бесформенный свитер с не до конца отстиранными пятнами неустановленного происхождения (вполне может быть, что и от кофе), темно-синие, немаркие джинсы туго обтягивали ее внушительный зад.

– Игорь, спасибо, что согласились приехать, – залебезила Лизавета, пока мы с Зинаидой враждебно сверлили друг друга глазами.

– Меня очень убедительно попросили, – серьезно сказал Игорь, слегка кивнув в мою сторону. Лизавета тут же зарделась.

– Я не хотела вас отрывать, но тут сложный случай.

– Фаина сказала, вы уже вызвали «Скорую»? Что именно произошло? Почему их до сих пор нет?

– Они передали куда-то вызов. В… психиатрическую. – Лиза была бледная, но держалась уверенно, особенно теперь, когда мы с Малдером были рядом. Как говорится, никто не умер, и ладно. Они разговаривали между собой так, словно ни меня, ни тем более Зинаиды тут вовсе и не было.

– Пила? – спросила я, прервав напряженное молчание.

– Смотря что, – обиженно буркнула Зинаида, откинув назад увесистую тяжелую косу. Я давно уже не видела женщин с косами. Молодые вообще их не носили, предпочитая отутюженные до неестественности ровные блестящие волосы. С возрастом волосы становились все короче – удобно ухаживать. Но у Зинаиды была шикарная коса. Раритет. Глаза тусклые, но большие, когда-то голубые, теперь помутневшие, с желтизной. Наверное, здоровье шалит.

– Таблетки?

– Фестал я выпила, – буркнула Зинаида.

Я пораженно замолчала. Лицо женщины было красным, помятым, с неровными пятнами от слез. Буря пронеслась, а следы остались. Я попыталась представить, как бы Зинаида прыгала из окна, но не смогла. Нет, прав Малдер: те, что воют, не вешаются.

– Муж бросил? – неожиданно спросила я.

– Не бросил, – покачала головой она.

– Гуляет? – продолжила зачем-то задавать вопросы я.

– Ну и что? – неожиданно обиделась она. – Ты-то что, тоже психолог?

– Боже упаси. Мне хватает этих двоих, – усмехнулась я, показав глазами на сестру с… да как бы его называть-то? Сожителем? Ха-ха!

– Красивый, – протянула Зинаида безо всякой зависти в голосе. – С такими-то хуже всего.

– Не говори. Страшное дело, – согласилась я.

– Мой тоже красивый… был. Да бабам разве есть разница? С пузом или нет, все одно. Он говорит. Улыбается. А я не могу прямо, хочется в морду дать. Я же знаю, я была у нее – у другой. Гуляет он от меня. Вот Лизочка все хочет, чтобы я примирилась с собой. Чтобы приняла свою жизнь. А на черта она мне такая? Сыну пятнадцать, и он тоже все знает. Обедать к ней ходил. Ты понимаешь, какой позор? Сын там жрал. Так она ему еще и денег дала на новые кроссовки. Целых три тысячи. Я работаю в кафе, помощник повара. Я что, кроссовки не куплю своему сыну? А? Она вообще какое право имеет в мои дела лезть?

– А муж чего? – спросила я.

– В смысле? – опешила Зинаида. – Муж ничего.

– Вообще ничего? Не знает, что ли?

– Конечно! Я не говорю ему ни о чем. Не дождется. – Зинаиду аж передернуло от возмущения. – Я скажу, ага, так он сразу к ней и ускачет. Знаю я такие истории. Поймают с поличным, а муж тут же лапки свесит и давай уходить к другой. И все. Так и кукуют.

– Кукуют, значит, – вздохнула я. – Из окна прыгать-то не будешь? По ночам рыдать?

– Не знаю пока, – покачала головой Зинаида и насупилась. – А тебе что за дело? Бессмыслица какая-то. Зачем психиатрическую-то вызвали?

– Ты хоть видела, что психолог твой беременная? А? Ну куда на полу валяться?

– Да пошло оно все, – Зинаида махнула рукой. Я заметила, что Игорь исподволь наблюдает за нами – всевидящее око Саурона. Вскоре подоспели и врачи. Зинаиду укололи чем-то, после чего долго писали что-то в карте, задавали вопросы, звонили куда-то, пытаясь сбросить проблему на кого-то еще. В конце концов женщину все-таки увезли куда-то на профилактику. Никто не хочет оставлять без присмотра человека, пусть даже и вполне адекватного, но у которого в карте написано, что он хотел прыгнуть из окна. И глотал таблетки. Даже пусть и фестал. Я чувствовала себя нехорошо, неловко – забрали-то ее из-за меня. Я ведь Лизке велела обязательно сообщить «Скорой» о попытке суицида. У страха глаза велики, у страха за сестру в частности. А с другой стороны, ну откуда я знаю, что лучше для Зинаиды этой? Игорь мой старательно не вмешивался в процесс принятия решения, демонстрируя полнейшую профессиональную этику, и это просто бесило.

Все было кончено, Лизавета доставлена домой, где отдыхал неизвестно отчего уставший безработный Сережа. Мы договорились, что заберем Вовку из сада к себе, чтобы не дергать Лизу лишний раз. Всю дорогу домой Апрель хмурился и молчал, а я, словно нарываясь, спросила, не будет ли он против, если Лиза захочет оставить Вовку у нас до конца недели.