Лич на стажировке. Часть 1 - [77]

— Успокойся. Все в порядке... Относительном.

— Вот ты сейчас меня совсем не успокоил, между прочим, — паника усиливалась, дрожь — тоже.

— Тебя... восстанавливают.

Я прислушалась к своим ощущениям. Судя по расходившейся волнами боли, тварь переломала мне почти все кости. Интересно, сколько из них придется заменять?

— Много, — тут же ответил Альд.

— Замечательно. Осталось только найти мастера, который займется этим за мои красивые глазницы.

— Килир об этом позаботился, — голос подселенца стал холоднее. А меня тряхнуло как-то особенно сильно.

— Поясни.

— Не знаю подробностей, но он запросил мастера из столицы. И этот мастер занят тобой прямо сейчас.

— Подожди... А сколько прошло времени?

— Не знаю. По моим прикидкам дня три-четыре.

— И ты все это время наблюдал?

— Не все. Так... проблесками.

— Это получается, я теперь — должница Килира...

— Да.

— И что в таких случаях делают?

— Скорее всего — услуга за услугу.

Меня снова тряхнуло — на этот раз так, что щелкнула челюсть. Вслед за этим щелчком откуда-то издалека до меня донеслось приглушенное бормотание. Похоже, восстанавливалось заклинание слуха.

— Что от меня может хотеть более старый и опытный лич?

— Не знаю. Но чего бы он не захотел — вряд ли нам это понравится. Учитывая его форму...

— Кстати, раз пока все равно нечего делать, — по ту сторону тьмы мастер, похоже, что-то сделал с позвоночником, и меня выгнуло дугой. — Может... расскажешь... о формах?

Пытка продлилась недолго, позвоночник принял привычное положение. Вместо этого усилилась боль в ребрах. Кажется, их подпиливали. Мертвецы не испытывают страха и не чувствуют боли, говорили они...

— Очень больно? — в вопросе Альда мне послышалось сочувствие.

— Спрашиваешь так, будто сам никогда такого не испытывал.

— Испытывал. Еще и похуже бывало... Но тут многое зависит от восприимчивости лича и опыта мастера. И то, насколько ты чувствительна к этой боли и способна ее переносить без потери концентрации, во многом определит твою магическую выносливость.

А я-то, наивная, подумала уже, что он меня пожалеть решил. Ага, конечно.

— Переживу, — прозвучало грубовато, но уж как есть. — Расскажи о формах.

— Хм... Вообще их всего две — высшая и все остальные.

— Поразительная информативность, — фыркнула я.

— У тебя — высшая. Полностью скелетированная, без потери или же с незначительной потерей магического потенциала.

— Она считается высшей, потому что таким был сам Суртаз?

— Да. А еще она почти не требует дополнительного ухода, кроме вспомогательных заклинаний и соблюдения банальной осторожности.

— Я так понимаю, ты тоже таким был? Ну... высшим.

— Да. Все ученики Суртаза такими были. Он был очень придирчив...

— Это я помню. А есть какая-то более весомая причина гордиться высшей формой, кроме схожести с Суртазом?

— Хм... Похоже, придется начать с азов. Тело — проводник магической энергии, при этом плоть проводит ее легче, чем кость...

На этот раз я решила потерпеть и не прерывать намеченную лекцию.

— Каждый лич в первую пару месяцев своего посмертия решает, избавляться ли ему от плоти. И если да — то от какой ее части.

— А от чего это зависит?

— От его магического потенциала и тренированности. Чем больше плоти он... сбросит без потери силы, тем лучше.

— И все это — ради почета? Ну, в том смысле, что быть скелетом — это престижно и все такое.

— Не совсем. Полная скелетированная форма — это открытая демонстрация могущества и относительной неуязвимости. Мумифицированный лич рискует тем, что с каждым куском плоти он теряет часть своего магического потенциала. Зачастую — безвозвратно. А скелетированному нечего терять... По крайней мере, в этом смысле.

— Но вместо этого он может... Ай! — ребра справа пронзило болью, будто во все двенадцать — или сколько их там у меня осталось — костей вогнали по раскаленной спице, — поломаться...

— Да, и это может повлечь за собой серьезные последствия. Но и тут у скелетированных личей есть преимущество — кости можно починить или заменить. Хоть это и... неприятно. И тоже не проходит бесследно.

— А их можно как-то укрепить... заранее? — перспектива переносить время от времени подобную пытку откровенно не радовала.

— Не знаю, как сейчас, но в мое время было проведено немало экспериментов. Доходило до частичной замены костей металлом, деревом и драгоценными камнями. Но все упиралось в одну проблему: все они искажали естественный ток магической энергии вплоть до полной его блокировки. Сама понимаешь, сомнительное удовольствие.

— А броня? Калир рассказывал, что некоторые личи носили те же нагрудники, наплечники. Сам Суртаз...

— Нужна привычка, причем зачастую ее вырабатывают еще при жизни. Любой металл искажает ток энергии, но когда он не является частью тела — к этому легче приспособиться.

— А правда, что нагрудник Суртаза были из кости?

На этот вопрос подселенец почему-то ответил далеко не сразу. Видимо, решил дать мне насладиться всеми возможными оттенками боли в ребрах слева.

— Правда, — наконец, произнес Альд. — Удивительный артефакт... и настолько же жуткий.

— И корона? И маска?

— Да. Он называл свое облачение Одеждами Смерти. И в них он действительно нес лишь смерть и разрушение. Я видел результаты попыток запечатлеть Суртаза в гравюрах и витражах... Они не передают и малой части страха и благоговения, которые Первый Некромант мог внушить одним своим появлением.