Лицей 2021. Пятый выпуск - [19]

— Началась игра в снежный ком. Все знакомятся.

— Господи.

— Подожди, это они ещё гитару не достали.

Кажется, их обоих объединяла лёгкая социофобия. Лена одобрительно хмыкнула и решила наконец разглядеть своего собеседника. Худой, горбоносый, с длинными прямыми ресницами, как у коровы.

— Лёша, — он пожал Ленину руку отрывисто и твёрдо, как будто вложил в её ладонь эстафетную палочку.

Эту палочку она чувствовала ещё долго, пока они спускались к общей палатке.

На следующее утро всей группой умывались на реке. От ледяной воды сводило зубы. Бывалые туристы заняли самые лучшие места — встали по течению выше остальных. На завтрак сварили рисовую кашу со сгущёнкой. Лёша помогал гиду накладывать липкую массу в пластиковые миски. Когда подавал тарелку Лене — дотронулся до её пальцев. Она заметила. Потом собрали лагерь и двинулись в путь. Группа из двенадцати человек растянулась метров на двести. Впереди шёл гид Серёга в шортах и лёгкой майке, несмотря на прохладную погоду. Замыкал эту змейку Роман Григорьевич, пятидесятилетний «дед» и гроза неопытных девчонок. Он был одет в парусиновую куртку, на голове — кудри ниже ушей, которые он продолжал отращивать, несмотря на залысины. Вокруг головы повязана чёрная лента, как у Рэмбо. Роман Григорьевич любил собирать пахучую траву для вечернего чаепития, умел вязать рифовые, шкотовые и брам-шкотовые узлы, а ещё знал весь репертуар Юрия Кукина.

Лёша шагал рядом.

— Наш «ветеран» вчера сказал, что на этой траве можно сколотить целое состояние, — он кивнул на поляну мелких розовых цветков, сползающую с холма пятном лишая, — местные её копают, сушат, а потом в городах продают как лекарство.

— От чего?

— От импотенции.

— Это перспективно. Может, откроем свой бизнес?

— Да мне бы с одним справиться.

— А чем ты занимаешься?

— Я архитектор. У меня маленькое бюро.

— Архитекторам разве не положено проводить свой отпуск в городах?

— Воровать чужие идеи?

— Я бы сказала — вдохновляться.

— Я вдохновляюсь на природе. Запоминаю линии, ищу материалы. Как Алвар Ааалто. Взял и придумал церковь, которая похожа на горный хребет.

— И табуретку из IKEA?

— О! Да ты знаток!

— Ага. Моя фамилия Друзь.

Они проболтали целый день и не заметили, что добрались до следующей стоянки. Когда ложились в палатку, Лёша как будто случайно постелил свой спальник рядом, так, что их плечи теперь касались друг друга. Лена боялась, что он услышит, как её дыхание стало сбивчивым, начала повторять про себя: четыре счёта на вдох, ещё четыре — задержать дыхание, четыре — на выдох. Потом внезапно поняла, что он тоже сейчас не спит, а только делает вид. Так они и пролежали полночи, как две мумии в саркофагах, опасаясь пошевелиться и порвать тонкую паутину, в которую оба угодили.

Утром произошло ЧП. Пара длинноногих девиц и маркетолог Валера не вышли вовремя к месту старта. У них начался понос. Все трое накануне вечером пили чай с «особыми травами», которым угощал Роман Григорьевич из своего термоса. Самого Рэмбо трава не пробрала. Переход отложили на несколько часов.

Лена прочитала месяц назад, что есть двадцать три эмоции, которые человек не может объяснить. Неосознанное желание смотреть другому в глаза называется опия. Это была она. На завтраке, у костра, пока собирали палатку, Лена всё время встречалась взглядом со своим ночным соседом и замирала, как морская фигура из детской игры. Поход уже не казался ей такой отвратительной затеей. Она радовалась, когда замечала на дороге сусликов. Роман Григорьевич сказал, что местные водители зовут их «смертниками» — делают ставки, можно ли проехать пять километров и никого не задавить. Своим палкам для трекинга Лена дала имена — правую назвала Роза, а левую — Зинаида, уговаривала их не ломаться.

Часам к трём разбили лагерь на берегу озера. Под водой росли сиреневые ирисы и нежные маслянистые водоросли. Гид Серёга потащил всех купаться, хотя никто не подписывался вступать в ряды моржей. Лена сначала отказывалась, но потом, глядя, как остальные девчонки с криками бросаются в воду, решила, что она ничем не хуже. Разбежалась, пролетела долю секунды над поверхностью и окунулась с головой, потревожив отражение гор. Она никогда не ходила на крещенские купания, да и в Бога-то не верила. Но сейчас, уже стоя на берегу в полотенце, ощутила то, что могла назвать благодатью.

Между палаткой и соседней сосной натянули верёвку и повесили сушиться купальники и полотенца. Потом Роман Григорьевич повёл всех, кроме Валеры, пострадавшего от поноса, на ближайшую гору, которую прозвали фиолетовой — в её скальной породе очень много яшмы. Лёша отковырял камень в виде звезды и протянул Лене. Когда вернулись через полтора часа, с карманами, тяжёлыми от цветных булыжников, на верёвке не оказалось двух купальников. Их не было и на траве в радиусе ста метров. Валера мирно спал в палатке. У одной из девиц началась истерика — пропал её любимый Calvin Klein. Все занервничали, стали гадать, откуда могли прийти воры. Ложились с плохим настроением. И на этот раз между Лёшей и Леной протиснулся Серёга.

Рано утром проснулись от криков Валеры, который вышел на минуту в туалет. Он залез обратно, больно наступая коленями на тела в спальниках, и всех перебудил: