Лицей 2021. Пятый выпуск - [16]

— Кто там? Фёдорыч, ты?

— Это соседка с пятого этажа. У меня ваш кот.

Дверь распахнулась, и Лена чуть не закашлялась от спёртого запаха перегара и гнилого лука. На пороге стояла женщина с обвисшим лицом кирпичного цвета. Байковый халат, накинутый на голое тело, едва прикрывал её грудь в рыжую крапинку. Женщина протянула руку, схватила кота за шкирку и швырнула в тёмный коридор как шар для боулинга. Лена хотела возмутиться, но троллиха хлопнула перед её носом дверью, не сказав ни слова.

С Макаром Лена потом частенько встречалась во дворе, иногда она покупала по дороге с работы пакет кошачьего корма и угощала своего нового друга, которого хозяева, кажется, не очень-то баловали. Уже тогда она придумала ему имя и даже титул. Гордая осанка, презрительный взгляд, благородный окуневый окрас и серебристое пузо. Не иначе как перед вами его сиятельство, барон Макар фон Жоп. В одно весеннее утро Лена как всегда собиралась в офис, подошла к своей машине и увидела на капоте Макара. А рядом с ним лежал дохлый воробей. Макар чуть пошевелил воробья лапкой и посмотрел на Лену — вот тебе, подруга, от меня. Всё в лучшем виде. Уже задушенный.

Но потом Макар куда-то пропал. Лена не встречала его месяц или полтора, начала волноваться, не попал ли он под машину или под башмак хозяйки. Майской субботой, возвращаясь от матери, Лена увидела, как Макар, подранный, с откусанным кусочком уха, гноящимися глазами гордо вышагивает вдоль бордюра. Заметив Лену, он бросился ей в ноги, моментально забыв про свой титул, и начал пищать, как маленький котёнок. Лена, растроганная, прижала его к себе, даже не думая, что испачкает бежевое платье, и поняла, что больше не хочет отпускать. Она просто взяла и украла чужого кота.

Так они и стали жить вместе. Лена боялась, что Макар будет вести себя как дикарь, но он быстро смекнул, что валяться на мягких простынях и есть по расписанию гораздо приятнее, чем морозить лапы и удирать от дворовых собак. Он проявил себя как педант. Ел только свежее незаветренное мясо, мог минут пять копаться в наполнителе для горшка, пока не возведёт, наконец, зиккурат идеальной формы. В квартире любил занимать позиции с хорошим обзором. Когда Лена умывалась в раковине, запрыгивал на край ванной и пристально следил, чтобы ни одно чудище не напало на неё со спины. Если она приводила кого-то домой после тиндер-свидания, кот мог лечь на подушку и впиться коготочками в голову гостя, издавая при этом самое нежное и невинное урчание. Лена злилась на него за такие выходки: «Тоже мне, моральный камертон».

После трапезы Макар прыгнул ей на колени и блаженно захрюкал. Лена залезла в Фейсбук и тут же отпрянула от экрана. На странице висело новое сообщение от бывшей одногруппницы, Оленьки Штейнберг. «Дорогая, у нас летом юбилей альма-матер, помнишь? Будут все наши, Натусик уже бронирует билеты из Нью-Йорка, Светуля отпрашивается у своего английского олигарха, Коля переносит какой-то форум. Ты ведь знаешь, у него всё на год расписано. Кстати, как у тебя дела? Ты, наверное, уже большой начальник? Или выскочила замуж за банкира? В общем, жду не дождусь нашей встречи. Никакие отказы не принимаются».

Можно сказать, что всю последнюю неделю судьба щадила Ленино самолюбие, но, послав Оленьку, передумала. Ноутбук случайно упал со стола. Лена решила, что это знак, и не стала отвечать. На хер тебя, Оленька. И кот с ней авторитетно согласился: «на херрр-на херрр-уррр-урр».

Лену всё сильнее будоражила мысль о новой жизни, трепетной темноте зрительного зала, горячем дыхании софитов. Какой спектакль мог бы стать её визитной карточкой? Может быть, «Орфей» Жана Кокто?

На следующее утро Корольков позвонил сам.

— Ну что? Решила насчёт Сахалина?

— Решила.

— Прежде чем ты скажешь «нет» и поставишь крест на карьере, хочу предложить тебе пари.

Вселенная качнулась. Лена, как несчастный Голлум, который любил загадки больше жизни, не могла пройти мимо ни одного спора.

— Какое?

— Твоя сорокалетняя начальница вдруг решила родить ребёнка. Через полгода она собирается в декрет. Если ты вывезешь Сахалин, то станешь директором по персоналу.

— А если нет?

— Пойдёшь мести улицы.

Перед глазами мигнула картина. Лена в дорогом платье, с идеальным макияжем рассказывает этим курицам из универа, что стала самым молодым директором по персоналу в нефтянке. Почти все они выросли в обеспеченных семьях, носили Louis Vuitton, ездили на красных «Мини Куперах». Лена чувствовала себя неуютно. С ней здоровались, иногда шутили, просили конспекты или подсказку на экзамене, но никогда не звали на вечеринки, не обсуждали парней и не хвастались косметикой. На втором курсе она полгода откладывала деньги, которые мать выдавала на обеды. Между парами вместо супа съедала булку или бутерброд с сыром, принесённый из дома, и, наконец, купила маленькую сумочку Furla. В эту сумочку не влезала ни одна тетрадка, но Лене было плевать. И на заработанный гастрит тоже. Она во что бы то ни стало хотела показать одногруппницам, что одной с ними крови.

Утром перед парами Лена небрежно накинула ремешок на плечо и вышла на улицу. Обычно она садилась за первую или вторую парту, но тут подошла к четвёртой, где та самая Оленька остервенело пудрила прыщ над губой. Лена спросила, не занято ли рядом, выложила на стол свою