Лицензия на убийство. Том 1 - [94]

Покидая «Джу-Джу», беглецы убедились, что принятые меры предосторожности не были напрасными: в центральные двери отеля уже входили полицейские, а часть их крутилась возле стоянки такси.

— Это была грамотная мысль — посмотреть новости. Снимаю шляпу, Жаб! — сказал Лёха, наблюдая за действиями служителей закона. — Надеюсь, все свои силы они бросят на прочёсывание отеля и порта, и у нас будет возможность спрятаться. Хотя, если догадаются просмотреть камеры у VIP-выхода, времени будет не много. Сейчас пройдём пешком пару кварталов, потом Носок поймает такси, и поедем в центр!

План по перемещению в центр Тропос-сити был реализован без сюрпризов. Носок поймал такси, система опознала его платёжеспособность, после чего комедианты подсели в машину с его разрешения, и автопилот не стал задавать лишних вопросов.

В центре беглецы направились к Музею современного искусства Тропоса, знаменитому своими гигантскими инсталляциями под открытым небом, среди которых можно было бродить часами, затерявшись среди сотен других посетителей.

Пока Лёха с Жабом прятались в толпе зевак в музее, Носок отправился на поиски хоть какого-то места, где бы его подзащитные смогли почувствовать себя в относительной безопасности.

Так как выйти в Единую сеть комедианты не могли, они каждый час подходили к обозначенной заранее точке — огромному стеклянному кубу с вмонтированным в него маленьким круглым аквариумом с потрясающе прекрасной золотой рыбкой. На точке они ждали своего адвоката пять минут, после чего уходили бродить до следующего часа.

После третьего подхода Ковалёв возненавидел и инсталляцию, и её автора. Само творение называлось «Красота убивает». Суть его заключалась в том, что рыбку нельзя было ни достать, ни покормить. Запаянная в куб, она медленно умирала от голода, поражая всех своим печальным великолепием.

Видимо, автор инсталляции хотел показать, что к этой медленной мучительной гибели рыбку привела её невероятная красота. Будь она страшненькой серенькой рыбкой — плавала бы себе спокойно в каком-нибудь озерке, а так была вынуждена радовать посетителей музея, заплатив за это такую страшную цену.

Ещё через час у Лёхи появилось стойкое и непреодолимое желание найти живодёра, сломать ему шею, запаять в стекло и назвать это творение «Идиотизм убивает сильнее красоты».

А ещё через пару визитов к стеклянному кубу у комедиантов возникло нехорошее предчувствие, что Носок не придёт. Однако других вариантов не было, поэтому они старательно отгоняли пугающую мысль и каждый час неизменно подходили к несчастной рыбке, благо музей был круглосуточным. Правда, народа уже почти не осталось, и прятаться в толпе было практически невозможно.

Когда Лёха с Жабом совсем уже отчаялись и начали прикидывать, как им выпутываться из сложившейся ситуации без помощи Носка, адвокат наконец-то объявился. Он радостно подбежал к стеклянному кубу и выпалил:

— Есть хорошая новость!

После чего вручил комедиантам по сэндвичу и по бутылке воды.

— Если жрачка и есть твоя хорошая новость, то ты лучше отойди от греха подальше, — мрачно сказал Ковалёв, открывая бутылку.

— Нет, конечно! Новость действительно хорошая! — ответил Носок, но на всякий случай отошёл от Лёхи. — Завтра утром вылетаете отсюда! Я договорился!

Комедианты оторопели и некоторое время даже не знали, как на такую новость реагировать. Затем Жаб осторожно спросил:

— Куда вылетаем? На Олос?

— Нет, но это первый шаг на пути к Олосу! — радостно сообщил адвокат.

— Первый шаг из скольки? — всё с тем же мрачным выражением лица уточнил Ковалёв. — Из ста?

— Из двух, — не смутился Носок. — Всего из двух!

— Ну, тогда давай рассказывай, — гнев на Лёхином лице сменился если не на милость, то, как минимум, на любопытство.

Адвокат набрал побольше воздуха в лёгкие и начал выдавать витиеватые умозаключения:

— Я думаю, господа, вам и без моего разъяснения понятно, что «Жук» перестал быть вариантом номер один по причине того, что его надо забирать из-под ареста непосредственно хозяину, то есть господину Вэллоо-Колло-Чивво, который теперь ввиду нахождения в розыске сделать этого не может. Ну, или его мог бы забрать я по специальной доверенности, но оформить её у нотариуса мы не можем по той же самой причине. Про все остальные варианты мы уже сегодня говорили. И если они даже раньше были нереальными, то, стало быть, теперь уж про них вообще можно забыть.

— Носок, давай без долгих вступлений! — Лёхе не хотелось заново выслушивать всё то, о чём говорили в отеле.

— Если без вступлений, то я записал вас обоих в Трудовой Легион! — выпалил адвокат.

— Куда? — спросил Лёха, поперхнувшись водой.

Жабу тоже не понравилась инициатива Носка, и он сурово пробурчал:

— Ты посоветоваться сначала не мог?

— Не мог — времени не было, — честно ответил адвокат. — У них ближайший вылет этим утром, то есть, буквально через несколько часов. А набор почти закончился, я еле успел вас вписать. Теперь нужно как можно быстрее вам самим прибыть в вербовочный центр и лично всё подтвердить.

Трудовой Легион был организацией, которая нанимала рабочих для тяжёлого физического труда на удалённых планетах — колониях Тропоса. Те, кто шёл в Легион, были готовы на любую работу, но в основном их использовали на шахтах, фермах и плантациях, в строительстве — одним словом, там, где по каким-то причинам было невозможно или невыгодно использовать механический труд роботов.