Лицензия на убийство. Том 1 - [16]

— Сильнее надо, — не отрываясь от арбуза, посоветовал Жаб.

Лёха ещё раз ударил по двери кулаком, да так сильно, что ушиб руку. Это окончательно разозлило бывшего штурмовика, терпению пришёл конец, и он приложился к дверному полотну уже плечом, да ещё и с небольшого разбега. Хлипкий механизм ручки сломался, и дверь открылась настежь. Комедиант сразу же вошёл в кабинет, по пути начав извиняться:

— Хозяин! Я, конечно, прошу прощения, но мы очень торо…

Фразу Лёха не закончил, и это озадачило Жаба, который сразу же отложил арбуз.

— Лёха! — позвал амфибос друга, вставая с дивана. — Ты чего замолчал?

— Ж-а-а-а-аб! — донёсся в ответ истеричный вопль.

Амфибос в два прыжка преодолел расстояние до двери, заскочил в кабинет и наткнулся на стоявшего в полуметре от порога Лёху. Жаб чуть не сбил товарища с ног и уже собирался выругаться, но передумал, так как его очень удивил вид друга. Мало того, что Лёха, как заворожённый, слегка приоткрыв от удивления рот и немного выпучив глаза, смотрел в дальний угол комнаты, где стояла большая круглая кровать, он ещё и указывал туда пальцем.

Такое поведение было редкостью для бывалого штурмовика, поэтому амфибос промолчал и сделал несколько шагов в направлении кровати. Освещение в VIP-кабинете было минимальным, но оно всё же позволяло разглядеть, как на белоснежном покрывале из шерсти лакфанского козлика, посреди множества разноцветных и разнокалиберных подушек лежал именинник. И, что немаловажно, — лежал он без каких-либо признаков жизни. И это было не удивительно, потому что господин Чылоо был насквозь проткнут бильярдным кием.

— Кальмар всё, — грустно сказал Лёха. — Я, конечно, слышал, что бильярд — травмоопасный вид спорта, но не знал, что до такой степени.

Бывший штурмовик нашёл на стене выключатель и добавил освещения, после чего подошёл поближе к кровати. Он внимательно осмотрел юбиляра, будто хотел окончательно убедиться, что тот мёртв. Впрочем, особо осматривать смысла не было: кий был воткнут господину Чылоо в живот и выходил из кальмара ровно посередине спины. Даже для очень живучих существ такое ранение было критическим, а кхэлийцы особой живучестью не отличались, о чём комедиантам было хорошо известно.

— И вот что я тебе ещё скажу, дружище Жаб, — философски изрёк Лёха. — Это самое фиговое поздравление с днём рождения из всех, которые я когда-либо видел.

— И кто нам теперь заплатит? — спросил амфибос, которого сам по себе факт гибели кальмара сильно не расстроил. — Как бы теперь не замяли это дело.

Бывший штурмовик с интересом и удивлением посмотрел на друга и сказал:

— А говоришь, шутить не умеешь. Врал, что ли, мне всё время?

— Ты же знаешь, врать я тоже не умею, — ответил Жаб. — Как думаешь, нам теперь заплатят?

— Да я об этом сейчас вообще не думаю. Я думаю, как отсюда свалить быстро и незаметно.

— Значит, не заплатят, — негромко произнёс амфибос и тяжело вздохнул.

Жабу очень не хотелось уходить без денег; он нахмурился, ненадолго призадумался и сказал:

— А вдруг кальмар ещё живой? Мы же не знаем, как у него жизненно важные органы расположены. Мало ли.

— Жаб, для тебя две шутки за минуту — это перебор! Ты так за один вечер всю свою карму по юмору спалишь, — сказал Лёха, подошёл поближе к кальмару, внимательно присмотрелся к нему и добавил: — Что-то мне этот кий не нравится.

— Нормальный кий, что в нём может не нравиться? — сказал Жаб. — А вот то, что мы им играли — плохо. Вон тот небольшой скол на узоре я хорошо запомнил, он руку царапал.

— Ну, вот это и не нравится! — мрачно произнёс Лёха. — Потому что мы не просто не получили денег, мы получили вместо них склеившего щупальца кальмара, нанизанного на кий с отпечатками наших пальцев, как на шампур. Кто за то, чтобы признать это хреновой ситуацией? Поднимите руки!

Жаб на полном серьёзе поднял руку. Лёха, грустно усмехнувшись, сделал то же самое и произнёс:

— Единогласно!

— Нельзя просто так отсюда уйти, надо этот кий забрать, — сказал амфибос и тоже подошёл к кровати. — Тем более, он хоть каких-то денег стоит.

— Надо, — согласился Лёха. — И побыстрее!

С этими словами бывший штурмовик схватил кий и попытался выдернуть его из господина Чылоо. Кий не выходил.

— Приклеился, что ли? — сказал Лёха и повернулся к товарищу. — Помоги! Чего стоишь?

— Не надо было голыми руками за него браться! — с досадой произнёс Жаб.

— Спасибо за совет, мой мудрый друг! Только этот кий и так весь в наших отпечатках. Хватит уже рассуждать, лучше помоги его вытащить!

Амфибос тоже взялся за кий и сказал:

— Давай на раз, два, три!

Лёха кивнул и начал отсчёт:

— Раз!

На раз комедианты сжали кий покрепче и упёрлись ногами: человек в кровать, уроженец Далувора в господина Чылоо.

— Два!

На два они начали проворачивать кий вокруг своей оси, чтобы немного расширить отверстие в кальмаре.

— Три!

На три, за долю секунды до рывка, открылась дверь, и в комнату вбежала охрана клуба, представленная тремя цванками, а также адвокат Шылоо, четверо незнакомых комедиантам кхэлийцев и ещё около десяти существ различных рас.

Вбежавшие увидели страшную картину: на кровати лежал всеми уважаемый господин Чылоо, а двое комиков, которые должны были выступать у него на вечеринке в честь юбилея, проворачивали в животе именинника бильярдный кий.