Лица - [5]

Смешно, но, чем больше Джо изображала интерес к «Синей птице», чтобы разрядить обстановку, тем больше ей и в самом деле хотелось туда. Она забыла о разочарованиях прошлых лет, о том, что всегда оказывалась одиночкой, «другой». Она часто оставалась наедине с книгой, в то время как другие девчонки, гораздо менее интересные, через день уже сходились с кем-нибудь и уже шептались и сплетничали о чужих страшных тайнах.

Этим летом то же происходило и с ней – и даже больше. Брэд. Джо взглянула в зеркало. У нее действительно была большая высокая грудь. С талией тоже повезло, Бобо даже посоветовала носить пояса потолще, чтобы подчеркнуть женственные линии тела.

Солнце садилось за гору. Это ее любимое время дня, когда последние лучи загораются в красных цветах каучукового дерева, как фейерверк, и теплый ветер из пустыни Мохавэ колышет пальмовые листья. Вдалеке на горной дорожке Джо заметила Бобо и Риту, они шли под ручку и о чем-то возбужденно шептались. Еще недавно подобная картина была бы невыносимо горькой от острого чувства одиночества и тоски. Теперь Джо улыбнулась, с любовью глядя на подруг. Похоже, компания была готова воссоединиться. Можно будет рассказать им немного, совсем чуть-чуть, о рандеву с Брэдом, но всего говорить не надо. Наконец Джо начинала взрослеть.

Лицо было стеклянное, из очень тонкого стекла. Такое делали когда-то в Венеции. Она никогда там не была, но как-то раз они с Альфом пили шампанское из «венецианских флейт» – так он их называл. Стенки бокалов были так тонки, что, поднося их к губам, Тери боялась откусить кусочек.

Альф был человек искушенный. Для каждого случая он знал нужное слово, нужный напиток и всякие другие штучки. Он был жесток, но такие люди всегда бывают жестоки. Как ни старалась Тери, все эти продюсеры, режиссеры и менеджеры каким-то образом угадывали ее прошлое – жизнь в маленьком провинциальном городке. Становиться светской дамой приходилось по фильмам – как глухому ребенку учиться читать по губам.

Тери поворачивала лицо медленно, очень медленно. Так забавно, она понимала, что иначе можно что-нибудь повредить. Через узкие щелочки в пленке Тери увидела, что в комнате снова начало темнеть. Она подняла запястье на уровень глаз: десять минут девятого. Значит, уже вечер. Она совсем потеряла счет времени. Самое приятное – лицо больше не саднит. Кислотная маска, кислота – это слово несколько дней нагоняло на нее страх после первого разговора с Магдой. Тери уже представляла себя Жанной Д'Арк в пламени костра, но вместо жжения лицо под пленкой казалось прохладным и гладким, как ее и предупреждали.

Господи, Тери, на кого ты сейчас похожа! Она подавила нервный смешок – в комнате мог быть кто-нибудь еще. Джо сказала бы, что мама – нечто вроде оперного призрака. Никогда не упустит случая блеснуть эрудицией, маленькое чудовище. Алекса, скорее, ввернула бы что-нибудь саркастическое вроде: «Ну и кто был сегодня твоей жертвой на шоссе?» А Бен… На глаза навернулись слезы. Чтоб ему провалиться! И всем мужчинам. Тери еле сдержалась, чтобы не заплакать от обиды. Бог знает, как прореагируют слезы с кислотной маской, тем более горькие слезы по неверному мужу.

Вот уж она покажет ему, когда выберется отсюда. Покажет, что она и сейчас шикарная женщина! Алекса считала отца виноватым в том, что мама не стала супермоделью. Ох уж эта Алекса с ее репликами в сторону! И Бен ни разу не возразил ей. Если бы Джо позволила себе что-нибудь подобное, дом разлетелся бы на мелкие частицы. Милая Джо. Все могло быть по-другому, если бы она родилась мальчиком, которого Тери так глупо пообещала Бену. Он до сих пор иногда обвинял жену в том, что она обманом женила его на себе. Обманом! Смешно!

Замуж Тери выходила в бледно-голубом, на седьмом месяце беременности. Ей казался смешным этот пузырик, вздувшийся на животе. Кто-то еще пошутил, что она просто проглотила оливку. «Это Джо, мой сын», – говорил тогда с гордостью Бен, обнимая жену за помолодевшую талию. Преданный, любящий Бен. Она была так молода, так невинна и доверчива. Леди Удача никогда еще не поворачивалась к ней спиной, и даже в голову не приходило, что может родиться девочка. Девочки были редкостью и в ее семье, и в семье Бена. А потом, кто мог подумать, что он так отреагирует? Это он заставил записать малышку под мужским именем – не Джозефина, а именно Джо. Тери все равно до сих пор полным именем дочки считала Джозефина. Слезы снова подступили к горлу.

Тери беспокойно зашевелилась. Теперь ее мысли унеслись далеко, на стоянку трейлеров в Эль-Кахоне. Мухи, жара, детский плач и – о ужас – новое открытие: они с Беном не приняли мер предосторожности, и вот она снова беременна. Тери всхлипнула. Так сильно захотелось скинуть с себя все и снова стать гладкой, розовой и сияющей, как в шестидесятые – ее лучшие годы.

– Тери, вам плохо? – Значит, позвали доктора. – Выпейте, пожалуйста.

Она послушно кивнула и зажала в руках соломинку.

– Вам больно? Если да, скажите, мне важно это знать. Мы же просили вас позвонить, если будет больно.

Тери снова затрясла головой, стараясь одновременно не сместить пленку и убедить доктора, что боли нет. Доктор был сама любезность, будто Тери – важная персона, которой надо обязательно объяснить, чего ожидать и чего не ожидать.