Лица - [105]

Кэл уже вышел на улицу, пытаясь опять остановить машину.

– Куда же теперь? – сказала Алекса, когда они забрались в такси. С минуту она снова была похожа на девочку, которую он встретил в Мендосино, – дерзость и в то же время неуверенность в себе. – Я знаю. В «Виндхэм» – где актеры селятся. Там безопасность самая надежная. Никого наверх не пропустят, пока не спросят, кто и зачем… Страшнее всего то, что до сих пор невозможно связаться с Джо. Кэл говорил с Майком Таннером, просил Майка позвонить Алексе в «Херли». Но упрямец так и не позвонил. Кэл сказал ей, что Майк хитрил, не совсем доверял ему: от Майка удалось добиться только, что интервью с Мадам Дэви состоялось, но Браун и Джо все еще где-то в северной Калифорнии и что факты потихоньку стягиваются в один узел.

Не имея информации, Алекса невыносимо мучалась и в конце концов не смогла дольше оставаться в «Бэлл». Она окончательно решила, что надо вернуться – все лучше, чем томительная неопределенность.

Поселившись в гостинице, Алекса тут же попыталась связаться с Майком Таннером. Она не застала Майка, но его ожидали с минуты на минуту. Пришлось оставить номер телефона в «Виндхэме» и попросить его срочно перезвонить, по делу, «не терпящему отлагательства».

– Попробуй узнать, где Браун, позвони в ее офис. Мне ничего не сказали, – извиняясь, сообщил Кэл.

Дождаться ответа от секретаря Браун оказалось долгим делом. Когда та услышала, что звонит Алекса, то смогла лишь выдохнуть: «Минутку.»

Через секунду ответил ледяной голос Блэр:

– Где ты была? Самая неблагодарная дрянь, какая только может быть. Как ты посмела сбежать с середины сеанса?..

Алекса даже не поняла, о чем идет речь. Потом вспомнила. Казалось, с тех пор прошли годы… ведь это совсем не важно. Она в самом деле должна объясниться с Блэр, но не сейчас, не завтра, но скоро, когда восстановятся ее силы.

– Нам необходимо увидеться. Можешь приехать сейчас? Есть для тебя важные новости.

– Я только что из… из Европы. Неважно себя чувствую. Это не может подождать?

– Нет. Где ты?

Алекса замялась и посмотрела на Кэла. Он успокоительно подмигнул и поднял кверху большой палец. Почему-то это вселило уверенность. Она вздохнула.

– Хорошо-хорошо, Блэр. Приеду в… – она подняла к глазам часы, но приказы, как обычно, отдавала Блэр:

– Будь здесь в пять тридцать. Спасибо.

Кэл уговорил ее привести себя в порядок, открыть один из чемоданов и «сбить их с ног» шикарным нарядом. Кико уложил вещи точно так же, как делал это всегда – все одна к одной, переложены листами оберточной бумаги, все чудесным образом без одной морщинки. Наверное, Кико не умел делать это по-другому.

Она вымыла и высушила голову, натянула темно-зеленую льняную водолазку.

– Краситься не буду, – категорически заявила она.

– Тебе это и не нужно. Но чуть-чуть подрисуй кое-что, не хочешь же ты ослепить Мадам Вью своей естественной красотой.

Кэл сказал, что поднимется с ней на этаж Блэр и подождет ее снаружи. Алекса пыталась сопротивляться, но на самом деле это принесло ей облегчение.

– А потом сходим в китайский ресторанчик, как договаривались три года назад, – усмехнулся Кэл.

Пока не вошла в кабинет Блэр, Алекса была уверена в себе – если изобразить в нужном количестве раскаяние и муки совести, то есть шанс впоследствии все объяснить, сделать так, что Блэр пойдет на мировую.

Но Алекса ошиблась. Блэр откровенно получала огромное удовольствие от своей речи, но Бог мой, подумала Алекса, как она жутко выглядит!

Не считая нужным задерживаться на преамбулах, Блэр заговорила, даже не предложив Алексе сесть.

– Если, судя по твоему невообразимому самомнению, ты считаешь, что будешь еще работать во «Вью», считаю нужным сообщить, что твоя карьера в Нью-Йорке и вообще в Америке закончена. Я приняла меры, чтобы тебя не взяли ни в одно агентство.

Алекса все равно уселась на стул напротив Блэр. Она знала, что у Блэр еще не все, и молчала, пока та доставала из ящика конверт с эмблемой «Дэви».

Алексу трясло, но она не проронила ни слова, чувствуя, что с бывшей начальницей что-то происходит. Блэр уже теряла контроль над собой, и на лице отчетливо читалась ярость.

– Это письмо – подтверждение того, что ты, наверное, знаешь. Твой контракт с «Дэви» расторгнут. Тебе конец. Считай, что ты уже на улице…

Блэр поднялась. В глаза Алексе бросились вены на ее шее, сама она походила на скелет.

Когда Алекса взяла конверт и, не раскрыв его, подходила к двери, Блэр взвизгнула вслед:

– Вы обе суетливые, тупые и лезете не в свое дело, хоть никто вас в грош не ставит. Можешь винить не только себя, неблагодарная дилетантка, скажи спасибо и сестренке за то, что сломала тебе карьеру!

Прошло два часа с тех пор, как она последовала его указаниям и лично нанесла смертельный удар по карьере Алексы Уэллс.

Он обещал прислать вознаграждение. Его доставили тридцать минут назад, и до сих пор Блэр боролась с искушением раскрыть пакет. Он сказал, что ночь они проведут вместе. Предвкушение счастья давало силы не трогать презент, но в который раз Блэр начинала чувствовать, что не может ничего с собой поделать. Но если закурить сейчас, без него, за кайф придется заплатить таким мощнейшим эмоциональным упадком, что может не хватить сил выполнять его желания и вообще дать или получить какое-либо сексуальное наслаждение.