Либидо – это просто - [14]

Следует отметить, что все симптомы возникали у М. только в присутствии его матери. На всем протяжении заболевания красной нитью проходит инфантильно-эротическая тема. М. требует от матери любви, ласки, заботы, тепла. Но «цензура» Супер-эго запрещает подобные «нехорошие», «стыдные» фантазии. Для строгой цензуры они неприемлемы даже в наивном, лишенном грубой эротики детском варианте. Ведь эту цензуру Супер-эго олицетворяет в данном случае мать – бездушная, склонная к формальному «порядку». В результате внутреннего невротического конфликта подросток наказывает себя причинением боли. Так он подавлял инфантильную сексуальность, эротический интерес к матери. Пытаясь уничтожить источник сексуального желания, он бил себя по половым органам.

Одновременно с сексуальной подоплекой здесь имеет место и утверждение своего «Я» в неравной борьбе с собственной матерью. Она имеет право его наказать, накричать на него. И он ищет «выход» в невротических симптомах, в грубом поведении. Его «расстройства» заставляют близких уделять ему повышенное внимание, беспокоится о нем и многое ему прощать. М. раздражен тем, что мать «до сих пор» не может понять, что он «болен».

Конечно, нельзя было назначать М. мощную психотропную терапию. Просто затормозить его мозг, не затронув сущности глубоко личностных проблем, – не самый лучший выход из положения. Подход к лечению тут должен быть другим. Надо улучшить отношение к ребенку. Проявлять больше заботы, показать, что он находится в центре внимания матери. Все его невротические симптомы являются сигналом. Он чувствует себя отверженным, и это его состояние надо изменить. Мать не должна быть надменной, властной, олицетворять всемогущую силу взрослых. Ей следует сопереживать ребенку, не стесняться своих чувств. Ребенок должен видеть, что о нем постоянно думают, и его проблемы находят отклик.

Есть группа сексуальных перверзий (извращений), которые носят внезапный, неодолимый характер. Данные симптомы напрямую приводят нас к первопричине неврозов, к таким понятиям, как вытеснение и фиксация. Подобные случаи нередко похожи на шизофрению. Сила невротических комплексов, болезненных импульсов, побуждений к навязчивым действиям достигает такого уровня, что их легко спутать с явлениями психического автоматизма. Автоматизм действий – характерное проявление шизофрении, когда все действия субъекта подчинены чужой воле.

Ошибки в диагнозе и их последствия видны в следующем примере. Больной В., 46 лет, страдает «периодической мастурбацией». Достаточно малейшего повода в виде эротической картинки, фильма и больной не может справиться с желанием мастурбировать. При этом его психику охватывает, как он формулирует, «плохое возбуждение». В голове возникает «тягучее состояние», растерянность, мысли не контролируются, появляется тяжесть в груди, он начинает задыхаться. Возникает ощущение «накатывающейся волны», будто кто-то «направляет» все действия и мысли.

Больной живет один. С детства он отличается слабой коммуникабельностью, застенчивостью. Боится общения, опасается сделать «неверный шаг». Не может один принимать серьезные решения, на работе его опекает начальник. Для того чтобы что-то делать, нуждается в «проводнике», т. е. человеке, который бы им руководил. «Порывы к мастурбации» появляются в состоянии «душевной пустоты», когда особенно удручает однообразие жизни. В такие моменты просыпаются все «непристойности», которые «сидят в голове». Кажется, что чья-то сила заставляет их активизироваться. Этот больной несколько раз обращался к психиатрам. Ему неизменно устанавливался диагноз шизофрении. Все его переживания возникали будто «непроизвольно» и от этого расценивались как психические автоматизмы. Помимо этого констатировались расстройства мышления («путаница мыслей»). В соответствие с диагнозом назначалась лекарственная терапия, но должного эффекта не было: вся симптоматика оставалась практически на прежнем уровне. Дозы лекарств усиливались, что вызывало у пациента только слабость и угнетение настроения.

Терапия лекарствами зашла в тупик. Потребовался иной подход к диагностике имеющихся расстройств. Сначала В. рассказал подробно о своем детстве. Выяснилось, что с детского возраста у больного был недостаток эмоциональных контактов. С раннего детства испытывал «эмоциональный и информационный голод». Боялся общения, краснел, стеснялся. Хорошо помнит, как в детстве испытывал приятные ощущения при дефекации, которые «заменяли», как бы «компенсировали» радости нормального общения. Впоследствии, в пубертате, начал онанировать. Обеспокоен постоянной «тягой» к мастурбации. Объясняет ее стремлением «забыться», уйти от душевной пустоты, отсутствия «нормального» общения, однообразия жизни.

В данном примере прослеживается связь имеющихся расстройств с переживаниями детского и юношеского возраста, с анальной и генитальной сексуальностью. В процессе бесед пациент временами проявлял бурную эмоциональную реакцию, плакал, сокрушался о зря прожитой жизни, «уходящем времени». Патологическое влечение к мастурбации связано с мысленным возвращением в раннее детство.