Либертарианство за один урок - [41]

Свободный рынок означает высокую производительность

Свободный рынок зависит от признания человеческих прав, в особенности — прав собственности. Чтобы быть производительным, любой человек должен иметь право распоряжаться ресурсами, которыми он владеет, начиная с его собственного тела, и использовать их так, как, по его мнению, это ему наиболее выгодно. Никакой свободный рынок не может существовать без законной защиты прав личности владеть и распоряжаться своей частной собственностью.

Почему свободный рынок так производителен? Потому, что люди, вступая в экономическое взаимодействие, считают, что это принесёт им выгоду. Два индивидуума, которые решают иметь дело друг с другом, поступают так потому, что каждый ожидает в итоге остаться в выигрыше. Например, если я предлагаю вам на продажу свою корову за $1000, а вы решаете её купить, то я считаю, что мне больше нужны $1000, чем корова, а вы считаете, что вам больше нужна корова, чем $1000. Каждый из нас чувствует, что ему будет лучше с тем, что он получит, по сравнению с тем, что он отдаёт. Каждому из нас, согласно нашим собственным оценкам, станет лучше, чем раньше.

Когда признаются человеческие права и людям позволяется участвовать в мирной и честной хозяйственной деятельности, то это увеличивает производительность всех. Свободный рынок создает растущий экономический пирог. Люди трудятся усерднее, производят больше, больше накапливают и становятся изобретательнее, когда знают, что от своих усилий получат выгоды для себя и своих семей. Это объясняет, почему с началом промышленной революции в странах с относительно высокой экономической свободой производительность и жизненные стандарты повысились у всех, несмотря на то, что в то же время сильно возросло и население. Экономический пирог стал больше и каждому достался больший кусок.

Там, где государство наименее вмешивается в хозяйственную деятельность граждан, экономическая производительность увеличивается наиболее быстро. В Гонконге, например, британские власти очень мало вмешивалось в хозяйственные дела населения, и этот небольшой остров, не имея природных ресурсов, оказался в состоянии прокормить миллионы жителей.

История приводит нам почти лабораторный эксперимент с Восточной и Западной Германией. После прекращения Второй Мировой войны Германию приходилось отстраивать заново. Восточная Германия была во власти коммунистического правления, тогда как Западная управлялась теми, кто следовал советам экономистов-рыночников, и там установили относительно свободную экономическую систему.

Результат? Через сорок лет в Западной Германии среднедушевой доход был на 50 % больше чем в Восточной, и жизненные стандарты были существенно выше. Западногерманскую производительность после Второй Мировой войны назвали «экономическим чудом». Централизованная плановая экономика Восточной Германии, хоть и субсидируемая Советским Союзом, в конце концов, пришла к краху в 1989 г. вместе со многими другими коммунистическими хозяйственными системами.

Централизованное планирование неизбежно проваливается

С конца XIX в. до недавнего времени большинство интеллектуалов и множество других рассматривали социализм или коммунизм как «волну будущего». Однако один из гигантов теории рыночной экономики, Людвиг фон Мизес, в 1922 г. опубликовал свою книгу, озаглавленную «Социализм», в которой он показал, почему централизованная плановая экономика не может преуспевать.

Аргумент Мизеса был великолепным и принципиально новым. Без наличия механизма цен, который есть только в рыночной экономике, правительственным плановикам нечем руководствоваться. Механизм цен — это свободное движение цены в зависимости от спроса и предложения. Без него плановики не могут узнать относительной ценности товаров, услуг и экономических решений. Хочет ли потребитель больше яблок или картошки? Должны ли фабрики производить больше легковых автомобилей или грузовых? Должна ли строительная компания использовать труд десяти работников для того, чтобы выкопать канаву, или выгоднее использовать один экскаватор? Должны ли строители строить многоквартирные дома или коттеджи?

Без такого указателя, как падающие или растущие цены (и доходы), плановики могут только гадать. Они не знают, куда развивать производство и как распределять ресурсы, а также не могут проверить, хороши или плохи были их решения. Не могут они и узнать того, чего реально хотят потребители (и за что они готовы платить).

К сожалению, Мизес и другие критики социализма не получили того признания, которого заслуживали, до тех пор, пока коллапс коммунистических экономик в Советском Союзе и восточной Европе не доказал их правоту семьдесят лет спустя.

В наши дни учения о социалистической экономике не пользуются доверием. Все, кроме представителей нескольких разновидностей левой идеологии, признают централизованное планирование безнадёжным. Сегодня самый острый вопрос в Восточной Европе и бывших советских республиках — как лучше перейти к рыночной экономике. Приятно отметить, что многие экономисты, занимающие высокие должности в своих правительствах, ищут помощи в сочинениях Людвига фон Мизеса, Фридриха фон Хайека, Милтона Фридмана и других представителей свободно-рыночной школы.