Лгунья - [66]

– Никто ничего не будет сравнивать. С какой стати? А если почерк и сравнят, он окажется тем же самым. Возможно, криминалистическую экспертизу это не обманет, но до этого дело не дойдет. Для наших целей почерк похож более чем достаточно. – Помолчав, Харви добавляет: – Каллиграфия – это мое хобби, разве я тебе не говорил? Очень успокаивает нервы.

Я смотрю на улицу, мимо спешат люди. Уже стемнело, но время еще не слишком позднее. Я могу закричать прямо сейчас, и десять человек меня услышат. Я могу побежать, призывая на помощь полицию.

Затем снова звучит голос Харви. Так близко, что я чувствую затылком его дыхание.

– Полиция и без посторонней помощи определит, что твое настоящее имя – Клэр Петерсен и что ты вот уже десять лет жаждала отомстить моей жене. Ты выследила ее и обманом проникла в наш дом, чтобы сделать ей больно. К тому времени как я закончу, власти штата вернут электрический стул, специально для тебя.

Я опускаю голову и закрываю дверь.

* * *

Я стою на четвереньках и оттираю плитки пола, а Харви наблюдает за мной из кресла. С прямой спинкой из орехового дерева, на вид жутко неудобного. Он дымит сигаретой. Но ведь это Ханна курит, это Ханна умоляет: «Только не говори Харви, он меня убьет, если узнает…» Харви смахивает крошку табака с кончика языка и стряхивает пепел прямо на только что вымытый пол. Я так устала, что могла бы заснуть прямо на сверкающих плитках, а мы только начали. Но мне нужно, чтобы он продолжал говорить. В настоящий момент это самое важное.

– На самом деле у Ханны не было никакого инфаркта, да? Что вы ей дали?

– Ты хочешь сказать, что дала ей ты.

Я сажусь на корточки.

– Твою мать, Харви, я ей ничего не давала, и вы это прекрасно знаете!

Он подается вперед, опирается локтями о колени, сплетя руки, и произносит совершенно спокойно:

– Не говори со мной таким тоном. Больше я повторять не буду.

У меня в ушах все еще звенит после того, что было до этого, поэтому я молча стискиваю зубы.

Харви откидывается на спинку стула.

– Наперстянка, – говорит он, после чего делает глубокую затяжку и выпускает дым к потолку.

Наперстянка. Это название мне знакомо. Я мысленно повторяю его, прокручиваю в голове – наперстянка. Ну конечно! Я читала о ней в дневнике Ханны – точнее, в дневнике Харви. Что-то про то, будто Ханна мне ее показывала. Очень ядовитое растение, смертельно опасное. Вот только показывала она его не мне. Она показывала его Харви.

– А ты похудела, – замечает Харви, склоняя голову набок, словно чтобы лучше меня рассмотреть.

Я бросаю на него взгляд через плечо, после чего продолжаю оттирать последние плитки, не обращая внимания на струящийся по затылку пот.

– Это Ханна рассказала вам про наперстянку, – говорю я.

– На самом деле это просто поразительно. Как тут не подивиться инстинкту самосохранения человечества – дети беззаботно играют среди таких ядовитых растений и интуитивно понимают, что нельзя брать их в рот… Но да, ты права, мне рассказала Ханна. Наперстянка вызывает отравление сердечными гликозидами. Сердечная мышца замедляется вплоть до полной остановки. По дороге в Ист-Хэмптон мы остановились на пикник – очень красивое место, рядом с полем для игры в гольф. Я послал Ханну купить бутылку воды – я выпил все, как же я мог так сглупить! – и, пока она не видела, подложил листья наперстянки ей в сэндвич и в баночку с пюре для Мии. Я подумывал о том, чтобы съесть немного самому. Конечно, не столько, чтобы мне стало по-настоящему плохо, но достаточно, чтобы представить, будто ты хочешь расправиться со всеми нами. Но, Клэр, буду с тобой откровенным: у меня не хватило мужества. – Харви вздыхает. – К сожалению, именно в этот момент Мии вздумалось устроить скандал, она выбила баночку у меня из руки, и пюре выплеснулось на землю. Я, конечно, все равно накормил бы ее, но рядом были люди, и они стали смеяться. Ханна поэтому даже не доела свой сэндвич. Вот почему она осталась жива.

Я встаю, стаскиваю резиновые перчатки и тыльной стороной руки вытираю со лба пот. Ноги подгибаются, и мне приходится опереться о стену.

– Зачем вы рассказываете мне все это? Если якобы это сделала я? Вы не боитесь, что я кому-нибудь расскажу?

Харви гасит окурок в цветочном горшке.

– Это не имеет значения. После того как все будет кончено – а я надеюсь, что это случится в самое ближайшее время, – ты покончишь с собой. Предлагаю подняться наверх. Нужно протереть пыль с мебели.

Глава 36

Харви ждет, когда Ханна умрет. Он так прямо и сказал. А когда она умрет, он задушит Мию. Харви сам признался, что для него это будет сущим пустяком. Просто констатировал факт. Он хочет, чтобы Ханна умерла поскорее.

– А что, если она не умрет? – спрашиваю я.

– О, она обязательно умрет. Жить она останется только в том случае, если получит противоядие.

– Противоядие существует?

– К сожалению.

– Но почему вы хотите их убить?

– Потому что Ханна собралась от меня уйти.

Я жду продолжения, но его нет. Не знаю, чего я ждала, но все оказалось совсем не так. Я полагала, что в свое оправдание Харви по крайней мере скажет что-то про шантаж со стороны Ханны.

– Никто не уходит от меня, Клэр. Никто! – Он произносит это с силой, как что-то очень важное, что я обязательно должна запомнить. Затем подходит к бару и наливает себе выпить. – Я подобрал эту девчонку на помойке и привел сюда. Я ее