Лезгинка по-русски - [58]

– Я и это учитываю. Но в настоящее время в лаборатории не такая уж сильная охрана, чтобы принимать ее всерьез. Пополнение подбросить они не успеют, поскольку я планирую начать атаку сразу после твоего возвращения. Американцы всегда излишне самоуверенны. Они могут вообще не вызвать подкрепление. А если и вызовут, то не сделают этого срочно. Мы успеем. Главное, ты должен узнать систему охраны в дополнение к тем данным, что выложил нам Элизабар.

– Меня, кажется, звали?

Элизабар Мелашвили услышал собственное имя с расстояния в пять шагов, хотя разговаривали подполковник с капитаном негромко. Но саму суть разговора он уловить не мог, хотя и в этом не было бы ничего страшного. Все равно грузинского подполковника было необходимо поставить в известность о новом обороте дела и о том, где и при каких условиях он получил ранение согласно новой легенде.

– Звали, – сказал Сергей Палыч громко. – Догоняй, если не спишь на ходу и можешь головой работать, есть предмет для обстоятельной беседы.

Мелашвили прибавил ширину шага и быстро догнал российских офицеров.

– Как ты первоначально хотел сказать Лоренцу – где умудрился пулю схлопотать?

– Перестрелка с милицией, – предложил Элизабар свой вариант. – У наркоторговцев это дело обычное и почти обязательное. Меня предупреждали еще перед выходом к границе. Помощник Лоренца капитан Солтон предупреждал, чтобы я был готов к такому развитию событий. Почему же не сказать, что Солтон был прав?

– Теперь слушай меня внимательно: попробуй стать на какое-то мгновение полковником Лоренцом и задавай вопросы с его стороны. Можешь делать это собственным голосом и без их акцента. А я пока побуду капитаном Дидиговым… Готов?

– Готов, – согласился грузинский подполковник.

И Занадворов в подробностях, которые продумал загодя, стал выкладывать суть выдуманного происшествия, оперируя при этом как географическими понятиями, так и знанием отношений между бандитами и чиновниками. Получалось все гладко.

– Есть вопросы? – спросил спецназовец.

– Пока не возникло. Но могут возникнуть позже, когда я все это в голове переварю. Значит, и мне следует писать свой рапорт в соответствии с этим рассказом?

– Если капитан Дидигов будет рассказывать это, а ты в рапорте напишешь другое, я не знаю, кого из вас первого расстреляют, – сухо заметил Сергей Палыч.

– Понял…

Элизабар, кажется, действительно понял, но чтобы ему все было еще понятнее, Занадворов добавил:

– Кстати, тебе просили передать небольшую благодарность. По твоей наводке в Москве арестован Акаки Эфтимешвили по кличке Цепной. Ты сам язык за зубами придерживай, иначе другие «воры» сядут тебе на шею. Они не любят, когда их сдают. И солидарность у них развита. Сам должен знать…

Теперь Элизабар, наверное, побледнел. В темноте этого видно не было, но все лицо его напряглось, губы поджались, и, спроси что-то у него собеседники, Мелашвили едва ли смог бы членораздельно ответить.

* * *

Группа шла слишком быстро, чтобы солнце успело за ней. Перевал миновали, не сбавляя скорости, как раз перед самым рассветом, и на пока еще далекую Грузию полюбоваться издали, как надеялись, не довелось. А когда рассвет в самом деле пришел и в сумрачной неверной дымке стали видны окружающие горы, они уже закрывали вид вдаль. А к восходу солнца группа уже спустилась в низину, по которой ей предстояло идти до самой приграничной реки.

Элизабар прикинул время и покачал головой.

– Чем недоволен? – спросил майор Тихомиров, уже традиционно находящийся рядом.

– Когда я в ту сторону шел, мы на весь путь на восемь часов больше затратили. А мне казалось, что мы чуть не бегом бежали. Так торопились… А сейчас и с раненой ногой, а так быстро!

– Это потому, что я рядом, – сказал Тихомиров. – Я людоед известный, и ты меня боишься. Вот и ходишь, как мужчине ходить положено, а не как какому-то залетному бандиту…

Подполковник грузинской разведки ничего не ответил, поскольку в словах майора была некоторая доля правды. Только боялся Элизабар не самого майора, а его окриков, всегда не слишком добродушных и насмешливых. А кто любит быть предметом насмешек? Потому и шел вровень со всеми. Но, на удивление, раньше думалось, что до границы он доберется еле-еле живой, с трудом переставляя ноги, а оказалось, что сил в запасе еще столько, что впору в дополнение пару раз по маршруту туда и обратно пробежаться!

Элизабар начал себя уважать…

Утром погода выдалась ясная, воздух был чистым и спокойным. В этой обстановке, сверившись с картой и сказав несколько слов капитану Захватову, который в ответ почесал затылок и глянул в сторону Грузии, подполковник Занадворов приказал остановиться на привал, чтобы позавтракать, поскольку неизвестно, когда снова будет возможность развести костер и перекусить чем-то горячим. На той стороне разжигание даже самых маленьких костров на самое непродолжительное время, понятное дело, полностью исключено. И вообще группе хорошо было бы отдохнуть загодя, чтобы перейти реку со свежими силами.

За рекой просматривалась трехсторонняя опасность. Во-первых, грузинские пограничники не слишком любят, когда с российской стороны границу переходит кто-то, кроме боевиков, которые пограничников основательно подкармливают. Возможно, они и спецназ ГРУ приняли бы неплохо, если бы те заплатили им, но армейские фонды не предусматривали такого рода расходов, а платить из собственного кармана Занадворов, естественно, не собирался. Во-вторых, несомненной опасностью были местные чеченцы, рядом с селением которых находилась самая удобная и, возможно, единственная в этих местах переправа через реку. Если даже бандиты собирались большой группой, чтобы обезопасить себя от нападения со стороны одноплеменников, то как же эти грузинские чеченцы должны были бы встретить офицеров спецназа ГРУ! И, вполне вероятно, что место переправы находится под наблюдением местных жителей. Бандиты осторожничали не случайно. Они не собирались предупреждать другой берег о своих намерениях, тем не менее ждали встречи. Значит, переправа должна контролироваться хотя бы периодически, хотя бы в самое удобное для перехода границы время. А это время, как всем известно, ночное. Впрочем, Джогирг Зурабов с чеченцами общий язык нашел, и ему никто не мешал переправляться. И подполковник Мелашвили никаких наблюдателей во время переправы не видел. Но в любом случае требовалось присмотреться к ситуации на переправе.