Лейла, снег и Людмила - [9]
И все же разница во взглядах никогда не доводила их до ссоры. В конце концов, политика для Андрея была не столь важна, чтобы жертвовать ради нее своим верным другом. А тому, как партийному активисту, чуть ли не ежедневно приходилось вести острые политические дискуссии с людьми, более сведущими в этих вопросах, чем Андрей.
Бремя патриотических и интернациональных забот наполняло Рашида чувством уверенности, правоты и собственной значимости. Андрей в глазах Рашида был всего-навсего хорошим парнем, мало смыслящим в главных жизненных вопросах. Он считал, что Андрей мыслит поверхностно и в своих суждениях опирается на мелочные, несущественные факты.
Подобная оценка не вызывала в душе Рашида ничего, кроме жалости – жалости к человеку малозначительному, обывателю, живущему только для себя. И это отношение уравновешивало в его душе другое чувство, испытываемое к другу, – то, в котором он ни за что не признался бы даже самому себе: чувство зависти к Андрею.
Рашид завидовал ловкости Андрея в обхождении с женщинами, тогда как у него самого со времени приезда в Ленинград было всего лишь несколько любовных попыток, и все они провалились из-за его стеснительности и волнения в самые ответственные моменты, когда требовалось взять инициативу в свои руки. Пока не повезло с Галиной, которая взяла все на себя, освободив его от тяжелой обязанности что-либо говорить и предпринимать. Ему и в голову не приходило бросить ее или поискать другую. Галина стала всей его личной жизнью, протекавшей вдали от людских взоров, словно в тайне. Однажды кто-то из друзей Рашида сострил по этому поводу, уподобив его Ленину, который уделял частной жизни минимум времени и внимания. На виду у всех Рашид шумно и без остатка отдавался борьбе и партийной работе.
Редко случалось, чтобы Рашид откровенно и в лицо критиковал Андрея за его любовные похождения. Он внушал себе, что ловкость Андрея в охоте за девушками вовсе не достоинство, а недостаток. Беда заключалась в том, что он не мог не признать виртуозности Андрея в амурных делах. Часто случалось так: возвращаясь с занятий и увлеченно беседуя с другом, Рашид пускался в аналитику, доказательства и опровержения, но Андрей неожиданно оставлял его, бросившись вдогонку за какой-нибудь хорошенькой девушкой. Догнав ее, спрашивал, который час, и когда девушка отгибала рукав, чтобы взглянуть на часы, отпускал комплимент по поводу ее пальчиков и выдавал каламбур или анекдот на тему пальцев, сочиненный минуту назад. Через мгновение до Рашида доносился нежный смех девушки, означавший, что она попала в сеть. В доказательство он видел, как девушка мило беседует с Андреем и дает ему свой номер телефона – легко, без принуждения, весело хихикая.
И Рашид уже представлял, как дня через два Андрей попросит его освободить комнату для очередного любовного приключения.
А как повел бы себя Рашид, увидев милую девушку? Наверное, тоже спросил бы о времени, после чего язык у него начал бы заплетаться. Разумеется, говорить о времени с точки зрения марксистской диалектики в подобные моменты не подобает, но нельзя не признать горькую истину: Рашид не владел искусством плести милую чепуху, а никакой другой вид разговора в таких ситуациях неуместен. «До чего глупы эти женщины!» – заключил бы Рашид как всегда. В итоге он не нашел бы острот и подходящей темы для продолжения разговора, и девушка, посмотрев на часы, ответила бы и пошла своей дорогой, не подозревая, что у незнакомца была совсем иная цель и время его не интересовало.
«Какой позор!» – думал он и даже краснел от собственных мыслей. Нет, он никогда не решится на такое и не обречет себя на неминуемое поражение.
Как часто эти мысли мучили его! Но он всегда старался их отогнать, утешая себя тем, что роман Андрея продлится не более чем пару месяцев, а то и меньше, пока ему не надоест, и тогда он отправится на поиски другой. Андрей не способен хранить верность.
«Верность! Именно этого не хватает Андрею», – думал Рашид. Сам он не только отказывался терять время на глупые любовные похождения, но и – самое главное – находил счастье в своей верности.
Верность в любви заключалась для Рашида в преданности Галине, выбравшей его из всех остальных и подарившей право быть ее первым мужчиной. Поэтому он без колебаний решил быть достойным этой чести и оправдать доверие девушки. «Почему бы мне не жениться на ней?» – думал он с того самого дня, когда увидел на постели кровь. Ведь он первый и единственный мужчина Галины! Что, как не девственность, могло быть более веским доказательством ее порядочности? Что, как не ожидание любви, мешало ей отдаться кому-нибудь раньше? И вот она нашла свою любовь, и Рашид ни за что ее не предаст.
В тот день Рашид нашел в Галине женщину своей жизни.
Он взял ее руку и, поцеловав с искренней любовью, честно и твердо поклялся, что женится на ней и сохранит верность навсегда.
Кроме верности Галине, Рашид был предан своей борьбе, ради которой мог принести себя в жертву без колебаний. Борьба пылала в его душе как свет, перед которым рассеивался мрак любых вопросов и сомнений. Для него она составляла наивысшую ценность, была важнее любви, романов и всех женщин на свете.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.