Лейденская красавица - [125]

Рамиро остался один. Времени, как он справедливо заметил, нельзя было терять, и снова он на несколько секунд глубоко задумался. Лицо его то краснело, то бледнело, наконец он принял решение: «Я неохотно делаю это, нарушая, таким образом, свой обет: но случая нельзя упустить. Она обвенчана, но впоследствии могла бы оказаться для нас большой помехой и довести нас даже до суда и галер, так как за ее богатством гонятся еще другие, – рассуждал он, весь дрожа, – заодно отделаемся от шпионов и от их свидетельств!..»

С созревшей решимостью Рамиро выскочил за дверь, запер ее снаружи железным засовом и со всех ног пустился бежать к лодке.

Верхняя дорожка уже на три фута была покрыта водой, так что он едва мог пробираться по ней. Вот, наконец, и лодка. Он вскочил в нее, и в эту минуту лодку понесла вперед на своем гребне гигантская волна. Вся плотина подалась сразу, и, переполненная дождями, снегом и притоком со стороны стекающих вод, огромная масса воды опустошающим потоком хлынула в равнину.

– Где Эльза? – закричал Адриан.

– Не знаю, я не мог найти ее, – отвечал Рамиро, – Гребите изо всех сил, мы можем съездить за ней завтра… прихватим тогда и монаха.

* * *

Наконец холодное зимнее солнце поднялось над водяной пустыней, представлявшей теперь довольно спокойную на вид поверхность. Рамиро на вчерашней лодке направлялся сквозь утренний туман к тому месту, где должна была стоять Красная мельница.

Ее уже не было, а над водой возвышались только остатки красного кирпичного фундамента. Деревянная часть была снесена первой же налетевшей волной.

– Это что такое? – спросил один из гребцов, указывая на темный предмет, плывший среди обломков дерева и пучков камыша, прибитых водой к фундаменту.

Лодка направилась к этому предмету. Он оказался телом отца Фомы, вероятно, оступившегося, направляясь к лодке, и попавшего в глубокую воду.

– Гм! Проклятие девушки! – пробормотал Рамиро. – Заметьте, друзья, как иногда совпадение случайных обстоятельств может повести к суеверию. Постойте-ка! – Обхватив мертвеца одной рукой, он другой обшарил его карманы и с улыбкой удовольствия ощупал в одном из них кошелек с тем самым золотом, которое он отсчитал монаху накануне вечером.

– О Эльза, Эльза! – горевал Адриан.

– Успокойся, сын мой, – обратился к нему Рамиро, когда лодка повернула назад, предоставив отцу Фоме покачиваться на легкой ряби водной поверхности, – ты лишился жены, характер которой, впрочем, сулил тебе мало счастья в будущем, но зато у меня сохранился документ о вашем браке, составленный вполне по форме и подписанный свидетелями, и ты – наследник Эльзы.

Он не прибавил, что он, в свою очередь, считает себя наследником сына. Но Адриан подумал об этом и даже при всем своем волнении не мог не спросить себя, долго ли еще ему, ближайшему родственнику Рамиро, украшать собою этот мир?

– Вероятно, пока от меня еще можно ждать какой-нибудь прибыли, – решил он.

Глава XXVII. Что Эльза увидала при лунном свете

Читатель помнит, что за несколько недель до насильственного бракосочетания Эльзы на Красной мельнице Мартин, бежавший с Фоем из тюрьмы, отнес его в убежище тетки Марты на Харлемском озере. Здесь Фой проболел довольно долго, и одно время его жизнь даже находилась в опасности от ран на ноге, грозивших ему гангреной, но в конце концов молодые силы, крепкое сложение и лечение Марты помогли ему оправиться. Как только силы позволили, он уехал в Лейден, где мог показаться совершенно безопасно, так как испанцев оттуда выгнали.

Как усиленно билось его сердце, когда он, еще несколько бледный и не вполне окрепший после перенесенной болезни, подходил к знакомому дому на Брее-страат, где жили его мать и невеста. Он готовился увидеться с ними, зная, что Лизбета уже вне опасности, а Эльза ухаживает за ней.

Лизбету, превратившуюся от горя и болезни в старуху, он, действительно, нашел, но Эльзы не было. Она исчезла. Накануне вечером она вышла подышать воздухом и не вернулась. Никто не мог сказать, что с ней стало. По всему городу только и толку было, что об этом исчезновении, а мать его была близка к помешательству, опасаясь самого худшего.

Пытались искать в разных направлениях, но нигде не могли найти ни малейшего следа. Кто-то видел, как Эльза вышла за городские ворота, но затем она исчезла. Некоторое время Фой ничего не мог сообразить, но мало-помалу он успокоился и начал размышлять. Достав из кармана письмо, принесенное ему Мартой в вечер сожжения церкви, он стал перечитывать его, надеясь найти в нем какое-нибудь указание на то, что что-то могло произойти и Эльзе понадобилось совершить небольшое путешествие по своим личным делам. Письмо было очень важное. Эльза высказала свою радость по поводу его спасения, сообщала о событиях в городе, о смерти его отца в тюрьме и заканчивала так:

Дорогой Фой, мой жених, я не могу прийти к тебе, потому что должна ходить за твоей матерью; я думаю, что ты сам пожелал бы этого точно так же, как я считаю это своим долгом. Надеюсь, однако, что скоро и ты будешь с нами. Но кто в состоянии поручиться в наше ужасное время, что может случиться? Поэтому, Фой, что бы ни постигло нас, прошу тебя помнить, что и в жизни, и в смерти я твоя, твоя, мертвая или живая. Умри ты, а я останься живой, или умри я, а ты останься жив, – я навеки буду верной тебе, что бы ни случилось. Теперь прощай, до свидания в скором будущем или тогда, когда все земное перестанет существовать для нас с тобой. Да пребудут с тобой благословение Божие и моя любовь. Когда ты не будешь спать ночью или встанешь утром, вспоминай обо мне и молись так же, как это делает твоя невеста Эльза. Марта ждет. Прощай, дорогой, ненаглядный!