Левая политика. Текущий момент. - [49]

Мы должны чётко обозначить свои позиции

Али Эсбати, председатель программной комиссии Левой партии Швеции

Выступление на семинаре в Кирове 9 декабря 2006 года

Левая партия Швеции сегодня переживает не лучшие времена. Представительство партии в парламенте сократилось, организацию сотрясали длительные внутренние конфликты. Одно время не было даже полной уверенности в том, что партия преодолеет четырёхпроцентный барьер, необходимый для представительства в парламенте. Однако этот рубеж был всё же взят. А итогом внутренней борьбы стало укрепление партии и её радикализация.

Сейчас в Швеции социал-демократы утратили власть. 12 лет они находились у власти, причём в последние 8 лет они могли сохранять свои позиции только благодаря поддержке Левой партии и «зелёных». Мы не входили в правительство, но составляли часть правящего большинства. Тем самым мы несли частичную ответственность за принимаемые решения.

Нельзя сказать, что социал-демократическое правительство было так уж плохо. В любом случае, оно не пошло по пути британских «новых лейбористов» Тони Блэра, которые на практике выступают в качестве проводников неолиберальной политики. Проблема заключалась в другом. Правительство было не так уж плохо, но трудно было объяснить избирателям, чем оно хорошо. В чём его преимущества? Что оно сделало для своих традиционных избирателей? Между тем правые партии — по крайней мере, на уровне риторики — сдвинулись к центру, подчёркивали, что они не против социального государства. В итоге стало очень сложно объяснить, чем левый центр отличается от правого. Это привело к деморализации и демобилизации левого электората и к поражению на выборах.

Итак, социал-демократы потеряли власть. Смена правительства произошла на фоне экономического роста и стабильного государственного бюджета. Общая ситуация в стране может быть характеризована скорее как благополучная. Но на этом фоне те части населения, которые находятся в трудном положении, чувствуют себя особенно дискомфортно. Правые это учитывали. Они заявляли, что их политика поможет решить проблемы безработицы и сократить разрыв между богатыми и бедными. Они даже называли себя «новой рабочей партией». Им поверили.

Беда в том, что «социальная риторика» сочетается с достаточно жёсткой неолиберальной «программой действий». Возникла парадоксальная ситуация, когда власть держится на не слишком правом имидже, но имеет очень жёсткую правую повестку дня. Начинаются атаки на права профсоюзов, заводят речь о снижении пособия по безработице. А чем ниже пособие по безработице, тем сильнее тенденция к снижению зарплаты.

Всё это — результат не столько силы правых, сколько слабости левых. Кризис левого движения развивается уже довольно давно. Сказываются и крушение Советского Союза, и ослабление позиций социал-демократии, и сдвиги, произошедшие в самом западном обществе. На этом фоне возникают различные политические подходы. По мнению нашего правого крыла, рабочее движение должно смириться с ситуацией и встроиться в складывающуюся систему. На мой взгляд, такой курс ведёт к катастрофе. Левые теряют собственное лицо и становятся никому не нужны. Этот процесс уже происходит с социал-демократами. Возникает ситуация, когда смена правительства не приводит к смене курса. Отчасти мы уже наблюдали подобное в Швеции, но те же тенденции прослеживаются и в других западноевропейских странах. Во Франции и отчасти в Германии различия между партиями нивелируются, а население становится всё более апатично. Только крайне правые, фашистские партии могут выиграть в такой ситуации. Швеция — одна из немногих стран, где крайне правые ещё не прошли в парламент, но даже у нас они подошли вплотную к необходимым для этого 4 %.

Левые должны сконцентрировать усилия на конкретных вопросах. Политика должна политизироваться. Возьмём такой пример: возникает новая потребность в том, чтобы бороться за права профсоюзов. Правые, сформировавшие новое правительство, всегда были против профсоюзного движения, но на выборах они смягчили свою риторику: они говорили, будто готовы смириться с ролью профсоюзов в «шведской модели» коллективных договоров. Однако в то же время они принимают меры для подрыва этой системы. Ясно, что сопротивление будет нарастать. Люди постепенно начнут понимать, что их обманули, и это вызовет протест.

В прошлом году у нас произошёл знаковый трудовой конфликт. Латвийская компания строила в Швеции школу. Она привезла латвийских рабочих и платила им латвийские зарплаты. Тем самым компания проигнорировала шведскую систему, основанную на отраслевых коллективных договорах. Профсоюзы потребовали платить рабочим зарплату, принятую в Швеции. Предприниматели сослались на законодательство Евросоюза. Теперь Европейский суд будет решать: имели ли шведские профсоюзы право требовать повышения зарплаты латвийским рабочим? Если Европейский суд примет решение не в пользу профсоюзов, то социальное законодательство будет отброшено на 80 лет назад. Но даже если мы выиграем суд, то столкнёмся с проблемами трудового демпинга. Вообще, шведские профсоюзы привыкли решать все свои вопросы на национальном уровне и не готовы к нынешней интернационализации. Хотя, конечно, одной международной солидарностью делу не поможешь. Нужно научиться не только успешно вести переговоры, но и бастовать, эффективно и демократично организовывать своих сторонников, быть готовым к жёстким конфликтам.