Лев Яшин. «Я – легенда» - [10]

Берия против «Спартака»

Матчи против басков в 1937 году открыли глаза советским спортсменам на то, насколько они отстали от развития футбола на континенте. Для СССР догмой оставались по-прежнему слова Вальтера Беньямина, который в 1926 году писал в своем «Московском дневнике»: «Без сомнения, в России о загранице известно гораздо меньше, чем на Западе о русских (за исключением стран романского происхождения). Здесь все заняты тем, что ввиду огромной территории сами устанавливают контакт между рабочими и крестьянами».

Газета «Правда» подвела итоги приезда команды басков: «Очевидно, что необходимо качественное улучшение игры советских команд против серьезных соперников. Матчи против басков были весьма полезны для наших игроков». Советский футбол в тот момент проходил модернизацию. Особенно тактическую. Пионером тактики «дубль-ве» был «Арсенал» Герберта Чепмена, и вскоре она распространилась по всей Европе, включая команду басков. Пионером в применении этой тактики в СССР стал «Спартак». В 1938-м и 1939 годах клуб стал чемпионом. Клуб «Динамо», напротив, проигрывал в те годы – пятое место в 1938 году и только седьмое в 1939 году.

Вскоре футбольные клубы «Спартак» и «Динамо» полностью смешались с политикой. В 1936–1938 годах по стране прокатилась национальная волна террора, которая была направлена против «инакомыслящих» в политике, армии, экономической политике, управлении, науке и культуре. Были проведены показательные процессы и убиты десятки тысяч людей в результате Большого террора. Из 1966 делегатов, присутствовавших на XVII съезде ВКП(б) в начале 1934 года, к XVIII партийному съезду в 1939 году только 30 процентов остались в живых. Большой террор уничтожил почти всю революционную элиту 1917 года. Их заменили верные сталинские аппаратчики.

Дмитрий Шостакович попал под огонь Сталина и его окружения. Хотя в эпоху Сталина он был признан лучшим советским композитором, он не раз опасался за свою свободу и жизнь. Однажды Сталин присутствовал на постановке оперы Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», которая абсолютно не понравилась лидеру Советского Союза: «Сумбур вместо музыки!» В газете «Правда» сразу же расквитались с произведением: «Левацкое уродство в опере растет из того же источника, что и левацкое уродство в живописи, в поэзии, в педагогике, в науке. Мелкобуржуазное «новаторство» ведет к отрыву от подлинного искусства, от подлинной науки, от подлинной литературы. Автору «Леди Макбет Мценского уезда» пришлось заимствовать у джаза его нервозную, судорожную, припадочную музыку, чтобы придать «страсть» своим героям.

В то время, как наша критика – в том числе и музыкальная – клянется именем социалистического реализма, сцена преподносит нам в творении Шостаковича грубейший натурализм».

Композитор начал искать убежища в футболе: «Стадион остался единственным местом в этой стране, где вы можете сказать вслух правду о том, что вы видите». Катя Петровская поясняет: «Такую истину он задокументировал в футбольной статистике. С помощью научных методов и классификации он скрупулезно составил ряд строк и столбцов, которые уместились в целой книге: результаты игр, оценки, разница забитых мячей и даже имена бомбардиров, которые тогда практически не упоминались в газетах под предлогом коллективизма. Страсть Шостаковича к футболу в эпоху Большого террора достигла своего пика. Он скупал все футбольные журналы, которые только мог найти. Всякий раз, когда возникала такая возможность, композитор слушал футбольные отчеты по радио, знал в лицо сотни игроков, а многих знал лично. Шостакович написал 53 длинных письма инженеру и «погасшей звезде» футбола Валентину Когану, которые часто зачитывали вслух в широком кругу, а также писал футбольные репортажи. Его футбольные зарисовки, по-видимому, были настолько профессиональными, что некоторые из них опубликовали в советских газетах».

Самым известным из аппаратчиков Сталина был Лаврентий Берия, который стал главой народного комиссариата внутренних дел (НКВД) 25 ноября 1938 года. Таким образом, ему подчинялись органы безопасности, милиция, тюрьмы, лагеря системы ГУЛАГ – а также «Динамо». «Берия был (…) одной из самых неоднозначных фигур советской истории. Если он не склонял людей к «зачисткам», он либо разъезжал по Москве на своем лимузине и «ловил» молодых девушек или смотрел футбольные матчи» (Саймон Купер). Берия являлся фанатичным футбольным болельщиком. В 1920-х годах он сам играл и встречался с Николаем Старостиным. Позже Старостин вспоминал: «Берия был технически слабым, но достаточно грубым левым полузащитником»[13]. «Появление противостояния между «Спартаком» и «Динамо» ознаменовалось временем, когда Лаврентий Берия заменил бывшего начальника разведки[14] Николая Ежова, в результате чего комсомол под руководством Александра Косарева оказался под давлением, а он был главным покровителем ФК «Спартак» (Москва) в те годы» (Манфред Целлер).

Берии не давали покоя популярность и успех «Спартака». В частности, показательный матч на Красной площади и победа «Спартака» над басками оставили у него осадок. С тех пор он не упускал возможности вернуть «Динамо» доминирующее положение. Казимир Василевский, руководитель кооператива, который поддерживал «Спартак», и Александр Косарев, первый секретарь ЦК ВЛКСМ и один из основателей «Спартака», были задержаны в ходе «чисток». Косареву не помогло даже то, что он был верным приверженцем политики Сталина. Комсомольский вожак был расстрелян 3 февраля 1939 года в Лефортовской тюрьме в Москве. Василевский был повешен