Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь - [8]

Из числа сидевших, лица которых были обращены в его сторону, он знал только троих или четверых; все они были из знатных семейств. Двое из них были членами Совета, но не принадлежали к Совету Десяти. Один мужчина, сидевший во главе, что-то говорил, но как ни старался Фрэнсис, он не мог расслышать ни одного слова.

Англичанин осторожно привстал, сгреб в кучу песок, чтобы скрыть сделанное им в стене отверстие, замел свои следы на песке и прошел на другую сторону хижины, где опять просверлил дыру. Теперь он мог разглядеть лица тех, которые раньше сидели к нему спиной, и тотчас же он признал в одном из них Руджиеро Мочениго. Сидевший с ним рядом человек был незнаком Фрэнсису, но по одеянию его можно было принять за венгра, а другие трое были, по-видимому, не из дворян. Прошел уже почти час, так что англичанин счел за лучшее вернуться на побережье. Стараясь скрыть всякие следы своего пребывания, Фрэнсис поспешно направился к гондоле.

– Слава Богу! Наконец-то вы вернулись, – вскричал Джузеппе. – Меня даже лихорадка стала трясти, пока вы пропадали. Добились ли вы чего-нибудь?

– Как сказать! Я узнал только то, что они затевают там какой-то заговор. Некоторых из участников я знаю, но о чем они говорят, не знаю – я не мог разобрать ни одного слова.

– Я думаю, что в другой раз вы не согласитесь ехать сюда, синьор: вы знаете, что иметь дело с заговорщиками опасно. Кто дорожит своей жизнью, тот не должен наживать себе врагов в Венеции.

– Да, это я знаю отлично, Джузеппе, и мне надо все хорошенько обдумать.

Не прошло и четверти часа, как вернулся их пассажир. Фрэнсис был очень рад, что не оставался дольше на опасном посту около хижины. На этот раз они сделали большой крюк на обратном пути и, въехав в город по одному из многочисленных каналов, благополучно добрались до места без всяких помех. Незнакомец вручил Джузеппе деньги и сказал:

– Я не знаю, когда вы опять понадобитесь мне, но я напишу час на колонне, как мы уговорились. Не пропускайте ни одного дня; даже если там ничего не будет обозначено, то всегда ждите меня здесь в половине одиннадцатого. Может так случиться, что вы вдруг мне понадобитесь.

Прежде чем заснуть в эту ночь, Фрэнсис, обдумывая все случившееся, пришел к заключению, что лучше ему отказаться от всякого дальнейшего участия в этом деле. Конечно, проще всего было бы сплавать на остров днем, незаметно вынуть там доску с задней стены хижины или проделать большое отверстие, чтобы можно было одинаково хорошо видеть и слышать, что там творится; но если бы оказалось, что там происходит заговор врагов Венеции, например граждан Падуи и Венгрии, то что же ему оставалось предпринять в этом случае? Даже в самом благоприятном случае; если бы по его указанию удалось арестовать заговорщиков, он сам все-таки очутился бы в очень незавидном положении. Несомненно, что республика была бы ему обязана за его услугу, но он не нуждался ни в какой награде. С другой стороны, несомненно и то, что он нажил бы себе много врагов из самых знатных венецианских семейств и жизнь его была бы в вечной опасности. До сих пор его участие в этом деле можно было бы только назвать порывом, мимолетной вспышкою юношеского любопытства. Но теперь, когда он убедился, что затеянное дело настолько серьезное, что может повлечь за собой печальные последствия и даже, может быть, угрожать жизни некоторых лиц, он решил вовсе прекратить свои встречи с таинственным незнакомцем.

Глава III. На Большом канале

На другое утро Джузеппе был очень обрадован, когда Фрэнсис передал ему о своем решении отказаться от всяких дальнейших попыток расследовать дело о заговоре на острове Сан-Николо. Уже несколько ночей он плохо спал и очень тревожился не столько даже за себя, сколько за участь своего господина, так как был уверен, что месть заговорщиков обрушится скорее на Фрэнсиса, а не на него, бедняка-гондольера, который только исполняет приказания своего господина. Понятно поэтому, что он почувствовал необыкновенное облегчение, когда узнал, что Фрэнсис решил больше не ездить на Сан-Николо.

В течение нескольких последующих дней Фрэнсис чаще обыкновенного отправлялся на площадь Святого Марка. Там среди толпы он встречал лиц, которых видел в хижине, и через своих знакомых разузнавал имена их и фамилии. Фрэнсис был очень доволен сведениями, которые ему удалось раздобыть, полагая, что они могут ему со временем пригодиться. В целях предосторожности он написал точный отчет обо всем, происходившем в лагуне в течение этих двух ночей, перечислив имена присутствовавших в хижине; затем он спрятал отчет в своей комнате и обо всем этом рассказал Джузеппе.

– Я думаю, нам нечего опасаться, чтобы нас могли узнать, Джузеппе; тогда было слишком темно, и незнакомец не мог разглядеть наши лица. Но осторожность никогда не вредит, и если когда-нибудь со мной приключится какая-нибудь беда, если я, например, внезапно исчезну и не вернусь домой до утра, то ты должен взять бумагу из моего ящика и бросить ее в Львиную пасть. Если же тебя потом будут о чем-либо допрашивать, то расскажи все, как было.

– Но мне никогда не поверят, синьор Фрэнсис, – сказал Джузеппе.