Лев русской армии - [8]

Кроме того, ему было приказано установить связь с корпусом генерал-лейтенанта Эртеля, который в составе 18 запасных батальонов, 16 запасных эскадронов и двух казачьих полков формировался у Мозыря для обороны р. Припять, а также с 3-й Западной армией, корпусом Платова и войсками левого крыла 1-й Западной армии.

Выполняя полученные указания, Багратион выслал штабных офицеров для рекогносцировки дороги Валковыск, Зельва, Слоним и переправ через р. Шару от ее устья до м. Биттень. Военному инженеру генерал-майору Ферстеру было поручено осмотреть г. Несвиж и представить соображения о мероприятиях по его укреплению, обследовать крепость Бобруйск и предмостное укрепление у Борисова, произвести рекогносцировку дорог из Несвижа на Борисов и Бобруйск, а также между этими двумя пунктами. Была установлена связь с командиром резервного корпуса генерал-лейтенантом Эртелем, выяснена численность корпуса, его расположение, размещение в районе его дислокации магазинов и рекрутских депо.

Приступив к исполнению полученных указаний, Багратион вместе с тем 6 (18) июня обратился к Александру I с письмом, в котором изложил свои соображения относительно оценки сложившейся обстановки и намеченного плана действий.

Оговорившись, что, не будучи введенным в круг политических вопросов, он будет говорить лишь о предметах, которые известны ему на основе боевого опыта, Багратион подверг резкой критике стратегическое развертывание русской армии, отмечая следующие его главные недостатки.

1. Русские армии развернуты на довольно растянутом фронте и в случае намерения противника нанести сильный удар по одной из них нельзя будет воспользоваться своевременной помощью со стороны другой.

2. Русские армии слишком близко расположены к границе и не успеют сосредоточиться для отражения противника, если последний поведет наступление превосходящими силами на каком-либо одном направлении.

3. Неудачное развертывание русских армий позволяет противнику воспрепятствовать их соединению.

Резко критикуя стратегическое развертывание русской армии, Багратион решительно осудил также намеченный план действий. При этом он особенно подчеркнул крайне отрицательные последствия, которые вызовет в войсках отступление. Чтобы избежать этого, Багратион вновь подтвердил свою мысль о необходимости не ждать нападения врага, а сорвать его намерения ведением наступательных действий. "...Гораздо бы полезнее было, - указывал он, - не дожидая нападения, противустать неприятелю в его пределах" .

Вслед за этим письмом Багратион через два дня, 8 (20) июня, направил Александру I другое письмо, в котором, вновь отмечая отрицательные последствия, к которым может привести отступление, настаивал на необходимости нанесения первого удара по врагу. "Прикажите нам собраться у Гродно и нанесть удар врагам, - писал Багратион - Всякое отступление ободряет неприятеля и дает ему великие способы в краю здешнем, а у нас отнимает дух... Чего нам бояться и маневрами методическими изнурять армию?" .

11 (23) июня Багратион получил ответ Барклая де Толли на свое отношение от 6 (18) июня. Барклай сообщал Багратиону, что данное ему на случай отступления предписание не означает отказа от наступательных действий и что для осуществления последних он получит в свое время дополнительные указания. Однако, писал военный министр, осторожность требует заблаговременно принять меры и к отступлению, чтобы русские войска не оказались вынужденными вступить в решительное сражение с превосходящими силами врага в невыгодных условиях. Багратиону сообщалось также, что главнокомандующему 3-й Западной армией генералу Тормасову послано распоряжение обеспечивать левый фланг 2-й Западной армии.

Таким образом, в письме Барклая де Толли не было дано ответов на поставленные Багратионом важнейшие вопросы, связанные с неудачным развертыванием русских армий и пассивным характером намеченного плана действий. Из письма вытекало, что верховное командование было намерено придерживаться и в дальнейшем плана Фуля. Что же касается заявления военного министра относительно возможности перехода к наступательным действиям, то оно, очевидно, имело своей целью лишь успокоить Багратиона.

Вполне понятно, что ответ Барклая де Толли не мог удовлетворить Багратиона, и он 12 (24) июня вновь направил представление военному министру, прося последнего доложить Александру I об опасном положении, в котором находилась 2-я Западная армия, а также о необходимости провести неотложные мероприятия по обеспечению русских войск от внезапного удара врага.

Багратион вновь отмечал растянутое положение 2-й Западной армии, которая, имея всего два корпуса и недостаточное количество кавалерии, вынуждена занимать фронт протяженностью в сто верст. При таком положении, докладывал Багратион, армия не будет иметь возможности воспрепятствовать намерениям неприятеля в случае вторжения последнего у Гродно и Белостока.

Кроме того, Багратион обращал внимание на большой разрыв между 2-й и 3-й Западными армиями. Чтобы ликвидировать этот разрыв, он предлагал сблизить 3-ю Западную армию со 2-й, для чего главные силы 3-й армии сосредоточить у Ковеля, а ее правому флангу выдвинуться к Кобрину. "В таковом соотношении третьей армии со второю - писал Багратион - мы найдем себя в способах к отражению неприятеля, как в противном очень разделенными для пропадания взаимных пособий от одного другому".