Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они услышали слова Рафаэля:
— У меня есть лошадь для Мариетты.
— Она в ней не нуждается, — ответил Леон. — Мы уедем из Эвре так же, как уезжали в первый раз.
— А инквизитор? — спросила Мариетта, сев позади Леона на его коня. — Что насчет инквизитора?
— Вам больше не надо его бояться, — мрачно произнес Анри. — Он считал вас настоящей ведьмой, которую разыскивает сам король, но я избавил его от этого заблуждения.
— А все эти мужчины? Я подумала, что это армия Людовика, судя по тому, как они ринулись к холму.
— Они собираются в обратный путь, ведь это просто те люди, которых я всегда могу призвать к сражению по моей воле и во славу короля.
— А где они сейчас?
— Заняты тем, чем всегда занимаются солдаты. Веселятся в свое удовольствие.
Из деревни доносились отдаленные звуки общей пирушки и женский смех. Леон дал своему коню посыл к движению, легонько пришпорив его. Анри и Рафаэль последовали за Леоном и Мариеттой в тот самый лес, где он ее впервые обнаружил. Луна поднялась высоко, небо было усеяно звездами, теплый ночной воздух насыщен ароматом дикого розмарина и жасмина. Мариетта обнимала Леона за талию, прижавшись лицом к его надежной спине.
— Я свяжу еще одно кружевное платье, когда вернусь в Шатонне, — проговорила она сонным голосом.
Леон улыбнулся:
— У тебя не будет времени на это занятие. Я намерен жениться на тебе немедленно, даже если тебе нечего будет надеть на себя во время церемонии, кроме ночной рубашки.
Мариетта засмеялась и еще крепче обняла Леона.
— Это ее ничуть не обрадует! Она захочет платье из венецианского кружева! Целиком и полностью из венецианского кружева!
— Кто этого захочет, любовь моя? — спросил Леон с любопытством, глядя на то, как светлячки отплясывают вокруг них фарандолу.
— О, просто кое-кто, — ответила Мариетта, едва заметно улыбнувшись при мысли об их внучке с веселым личиком и ямочками на щеках. — Она-то здорово рассердится, если ей придется идти под венец в ночной рубашке вместо свадебного платья. — И Мариетта с легким сердцем смежила веки, едва они свернули на дорогу, которая вела прямиком на юг.
