Лев и ягуар - [8]

— Рад вас видеть, Хиггинс, — сэр Чарльз знал, что этот человек из мелких разорившихся дворян. Но он был опасен. Умён, пользуется доверием герцога Йоркского. Следует быть осторожным. — Кофе?

— Спасибо, сэр Чарльз, не стоит, — вежливо отказался Хиггинс, но за столик всё же присел.

— Времени у нас всё меньше, — сэр Чарльз сразу перешёл к делу. — Мне нужно имя.

— Я называл вам имя, сэр, — со сдержанным достоинством ответил Хиггинс. — Миссис Эшби.

— Я уже говорил вам, что это невозможно.

— Сэр, ошибка исключена. Я проверил по всем каналам. Нет никаких сомнений в том, что миссис Эшби руководит страной без указаний от посторонних лиц.

— Это невозможно, — с нажимом повторил сэр Чарльз. — Женщина в принципе не способна на это, у неё элементарно не хватит мозгов!

— Но факты, сэр!..

— Факты, Хиггинс, говорят о том, что истинный правитель этого острова слишком умён для вас, если вы не в состоянии его вычислить! — вспылил посол. — Мне нужно его имя, а у вас не более недели на то, чтобы сообщить мне требуемые сведения!

— В таком случае, сэр, — сцепив зубы, процедил Хиггинс, — я готов предоставить требуемые вами сведения прямо сейчас.

— Давно бы так, — кивнул сэр Чарльз, немного остыв. — Говорите.

— При миссис Эшби часто видят некоего француза по имени Этьен Ле Бретон. Насколько мне известно, ранее этот Ле Бретон состоял на службе Франции. Примерно в том же качестве, что и я на службе Англии, — Хиггинс едва удержался от соблазна произнести это с явным сарказмом. — Если вы начнёте действовать в этом направлении, думаю, вас ждёт немало интересного.

— Почему вы раньше молчали?

— Я не был уверен в своей правоте, сэр Чарльз, — Хиггинс позволил себе едкую усмешку.

— Это вам урок на будущее, Хиггинс, — нахмурился посол.

— Нам обоим, сэр Чарльз. Нам обоим…

— Ну, блин… — Галка боялась смеяться в голос, чтобы не разбудить Жано, спавшего в соседней комнате. — Ты уверен, Этьен?

— Абсолютно, — Бретонец хитро усмехался. — Подкинул пару монет вашему конюху — как его там, Гастон, что ли? — научил, кому и что нужно говорить. Он потёрся несколько дней по трактирам, а там уже на него вышел слуга сэра Чарльза.

— Ты представляешь, что сейчас думает наш лондонский гость? — мадам генерал тихо кисла от беззвучного смеха.

— Вас так волнует его личное мнение, капитан?

— Ни в малейшей степени, — уже более серьёзно ответила Галка. — Главное, чтобы он поступил именно так, как мы задумывали. Но… Всегда остаётся шанс на непредвиденное.

— Полноте, капитан, — Этьен вообще редко улыбался, но сейчас у него был для этого хороший повод. — Неожиданностей не будет. Англичанин только думает, будто свободен. На деле он, во многом вполне адекватный и умный человек, в интересующем нас аспекте — покорный раб своих заблуждений.

— Это верно, Этьен. Но тот тип, что крутится около сэра Чарльза… Лично мне он показался опасным противником. Вот от него-то и могут проистечь всяческие неприятные неожиданности.

— От меня тоже много чего может проистечь, капитан, — усмешка Этьена стала жёсткой. — Будьте уверены, с этим господином мы ещё сыграем в весьма интересную игру…

4

«Странная война, — думал дон Хуан, выслушав доклад разведчиков и оставшись наедине со своими мыслями. — Странные испанцы. Почему они, вместо того, чтобы одним хорошим ударом раздавить нас в самом начале, пока мы были слабы, позволили втянуть себя в полномасштабную войну?»

Для него, потомка правителей Майяпана, чей род приравняли к грандам Испании ещё сто лет назад, получившего вполне европейское образование, поведение испанцев и впрямь казалось странным. Правда, и майя начинали войну тоже не самым традиционным способом — терроризируя дороги около крупных городов. Испанцы долго не думали: начали высылать карательные отряды. Которые не столько отлавливали «краснокожих разбойников», сколько занимались уничтожением периферийных индейских поселений… Это была большая ошибка. Уже хотя бы потому, что многие майя, которым на первых порах эта война была нужна как телеге пятое колесо, обозлились и принялись мстить за убитых родичей. «Мои предки приносили жертвы грозному Ицамне, — дон Хуан посмотрел на искусно вырезанное распятие — работа не испанских, а местных мастеров. — Испанцы приносили в жертву и своих, и чужих во имя Христа. Чему Христос вряд ли обрадовался бы, спустись он сейчас на грешную землю. Я принёс малую часть своего народа в жертву будущему остальных. Что нисколько не оправдывает меня в глазах Спасителя». И это было чистой правдой: дон Хуан намеренно допустил разорение испанцами нескольких селений, дабы родственники убитых дали клятву мести. Ещё до этой войны немало времени и сил пришлось потратить на уламывание иных знатных майя: мало кто из них желал ссориться с испанцами. Мало кто вообще верил, что пираты пойдут на союз. Чего только не предпринимал дон Хуан, чтобы объединить знатные роды! Уговаривал, подкупал, запугивал. Убеждал, что время прежних вольностей кончилось, и пора наконец объединиться. С этим-то все были согласны, но далеко не все соглашались отдать единоличное лидерство представителю рода Кокомов. Закончилось всё на удивление просто: дон Хуан взял в жёны девушку из семьи Чель, положив тем самым конец многовековой вражде между двумя древними влиятельными родами. А заодно — заметно усилив своё влияние на майянскую знать. Но теперь, заручившись поддержкой большинства знатных майя, он мог действовать по своему усмотрению.