Летящий и спящий - [47]
мчалась на меня беззвучно лая
даже не успел испугаться
груда мышц проскочила мимо
я увидел красно-черную спину
плоский затылок
и бегущие кривые ноги
и я понял в чем его работа
что он охраняет
признаюсь преисполнился почтенья
потому что эти горы это море…
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Евгению Рейну
убегая от ревнивой депрессии
и тоскуя как Фауст по молодости
целыми днями валялся — вялился на пляже
усох до черноты
поэт — вобла воображения
и все-таки она тебя настигла
по-женски загнала в угол
бросила в подушку —
и ты увидел себя со спины
в перевернутый бинокль…
не воображай что ты совсем один
слышишь хруст и шорох —
за тобой ступает на гальку
целая толпа живых и умерших
входят в глаза и в уши
как в собственный дом
пожалуй полетят с тобой и в Париж
и в Америку — в иллюминаторе
милая компания в облаках — все те же —
то зеленым то красным —
на мигающем крыле «боинга»…
и когда издыхающим крабом
ты еле двигаешься и не хочешь жить
они взлетают смеясь
на гребне волны
в мраморном изломе
на излете рассыпаются пылью
чтобы после навещать тебя во сне
умалчивая что уже умерли
ты обречен своим современникам
ты постоянно поверяешь им себя
а про них ты и так все…
мусор и водоросли…
и вас все меньше то есть все больше
многие из вас уже памятники
их рубашки — пыльные хламиды
мятые брюки в античных складках
вылепил себя — постарался
на века…
даже если ты остался совсем один
на равнине среди изваяний
из известняка и песчаника
друг для друга вы — теплые живые
в застиранных больничных халатах
цвета моря с тесемками
СЕМЬЯ
в школе ее звали Оля
по метрике она была Виктория
в ней было четыре сущности
одна из них безымянная
другая откликалась на «Максим Петрович»
Виктория считалась лучшей баскетболисткой
в команде курса факультета
Оля на троечки дотягивала
Институт дорожного транспорта
Максим Петрович обычно скучал и брюзжал
Олю уводил долговязый студент
Виктория в шутку тискала своих подруг
смеялись — слезы на глазах!
Максиму Петровичу нравились игры девушек
Оля отдалась на скамейке в парке —
не разглядела кому
Максим Петрович не одобрил
Виктория быстро выскочила замуж
Оля родила девочку
воспитывала ее Виктория
Максим Петрович чувствовал себя в некотором роде отцом
Виктория чертила что-то на листе ватмана
между тем Оле надо было всюду успеть
И Максим Петрович поневоле занимал очередь
гулял с коляской
впрочем не жаловался
Оля была счастлива
Виктория несчастна
Оля еще надеялась и носила мини
Виктория старела критиковала мужчин
впрочем тоже носила мини
Максим Петрович иронически хмыкал
но любил обеих
все-таки клан клон семья…
одна безымянная личность
всегда молчала
она была не из этого клона клана —
вообще не из этого плана
здесь по ошибке
и никак не могла проявиться
лишь изредка
когда Оля Виктория и Максим Петрович
клубком засыпали в обнимку
безымянная
выходила за ограду дачи
или на пустынные улицы города
белая маска дергалась
шла неизвестно куда
вся в смятении распадаясь
собирая себя на ходу
шугая кошек
редких прохожих пугая до обморока…
когда возвращалась
нежные губы Оли
обнажали в чувственной улыбке
хищный оскал Виктории
лишь Максим Петрович вздрагивал во сне
ПАРТИ
событие нескладное по сути своей
всегда распадается
на неравные куски
собираешь потом —
остается в памяти
совершенно не то
вот недавно
приклеил я к одному типу
чужие усики
надел свою пеструю рубаху
и заставил объясняться по-английски
между тем
этот Джим из Нью-Джерси
возбужденно
потягивая очередной джин-джус
мне поведал на ломаном «пиджи»
что ему нравятся мои «муви»
что у них в Самаре был симпозиум
что они будут рыдать от радости
«вери-вери»
если я приглашу их в свою Вирджинию Вулф
«всю Самару?» — глупо спросил я
«только наш клуб — наш клаб» —
деловито поправился он
«на вожделенный конкурс джужасов» —
«что ж — ждем»
и он удалился в другую комнату
в туалет в зазеркалье
потому что когда он вернулся —
это была женщина
крупная с высоким бюстом
и целым биллиардом на шее
погромыхивая которым
стала наступать на меня
похохатывая что с благотворительной целью
возможно это и был Джим
но он не говорил по-английски
катринка не скалдывалась
калтинка не скрадывалась
не складыварась…
ЧУЖОЙ
еще на лестнице я проскользнул
между мамой и дочкой
так вильнул бедром —
слава Богу не задел никого…
на улице
меня можно принять за пьяного
собаки облаивают
отпрыгиваю от встречных
взвизгнули тормоза
такая была широкая — во весь тротуар
и все-таки он тянет тянет руку
о Боже! облился потом…
потом долго мыл руки в туалете
как леди Макбет
(у меня и мыло с собой)
нюхаю — всё пахнут чужим
сквозь сирень
бывает и бутерброд не могу
проглотить
царапает гортань
а полный желудок? кишки?
извергнуть извергнуть
извергнуть из себя!
так и живу — каша и теплое молоко
лучше всего в ванне
температура 36 и 6
собственное тело не мешает
белый кафель
глаза закрываются
вот она сущность
всему чужой
откуда я?
заберите меня назад
пожалуйста
ДВОЙНИК
из такой арктической дали
он бежит
и всегда успевает
недоуменно-лукавым глазом
едва обернусь
он знает обо мне больше
иначе почему всегда —
а я о нем:
вот виски
поседели курчавятся
если ближе —
разглядишь бородавку на веке —
куриной перепонкой
дергается
еще с детства
упирались лоб в лоб
плавали — плавили
толстое стекло
глаза буравили меня
наливался жестокостью и злобой
никто из домашних
школьные коридоры с окнами
Для дошкольного возраста. Стихи.Цветные иллюстрации Виктора Дмитриевича Пивоварова.
Генрих Сапгир — известный поэт, детский писатель и автор сценариев популярных мультфильмов. Настоящая книга представляет в основном его позднюю прозу средних размеров — мини-роман, повести и рассказы. Ирония и гротеск, фантастика и психологизм ситуаций, парадоксальное мировоззрение автора делает эту книгу остросовременной и интересной для широких слоев читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всем известная история великого сказочника о ловком и умном коте получила продолжение в прекрасных остроумных сказках знаменитых российских сказочников Софьи Прокофьевой и Генриха Сапгира. Нестандартный подход к известному сюжету заставит и взрослых с любопытством следить за сюжетом.Прекрасная юная принцесса и Жак-простак, ставший в одночасье маркизом Карабасом, Людоед, Великан, злой Разбойник, вредная Королева-мышь, завистливая леди Мяу и конечно же выдумщик, забияка, хулиган и ловкач Кот – это изумительное сочетание персонажей и захватывающее действие никого не оставят равнодушным.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.