Летящие сквозь мгновенье - [26]
Смутный, далекий гул прокатился над зеленой равниной. Собеседники переглянулись. Гул нарастал. Он шел с равнины сюда, к хижине. Почва вздрогнула, будто паровой молот угостил землю многотонным ударом.
— Я залезу на дерево, сэр, посмотреть, — сказал Виллиам.
— Стойте! — закричал специалист по Африке.
Но негр уже бросился вниз по склону, к высокому дереву у водопоя. Он почти добежал до зарослей, как вдруг стена травы рухнула — огромное стадо могучих животных мчалось к воде, прямо на Виллиама Йориша. Теперь негра отделяло от них метров тридцать.
— Опять носороги, проклятые! — в ярости заревел американец, хватаясь за автомат.
Негр завертелся как бес, носорог был в метре от него.
— Мордой об асфальт! — рявкнул американец и нажал на курок.
«Тр-рах!» — вспорола воздух короткая очередь, и первый носорог рухнул на землю.
«Тр-р-р-р!» — пропело еще раз, и второй носорог рухнул на бок.
Пришелец стрелял не целясь, бил, что называется, влет, однако вокруг Виллиама уже образовалась спасительная баррикада из туш животных.
— Прячься за трупы! — гаркнул пришелец, снова прикладываясь к автомату, но топот чудовищ, трубный рев стада поглотил слова команды.
Обезумевший Виллиам Йориш кинулся к дереву, и теперь стрелок ничего поделать не мог — в ту же секунду стадо растоптало негра.
Так и не заметив этого ничтожного, с точки зрения стада, события, оно промчалось дальше, свободное и яростное, унеся с собой еще одну жизнь героя нашей повести.
Промчалось, и киноленту не прокрутишь в обратную сторону так, чтобы Виллиам поднялся как ни в чем не бывало, вернулся к похлебке, выслушал выгодные предложения. Да и не было киносъемки этого печального происшествия. В руках незнакомца дымился совсем другой аппарат, в кадр которого лучше не попадать живому существу.
— Боже, боже, — прошептал человек у котла с несведенной похлебкой, — как рассказать Спенсеру о носорогах!
Пошли десятые сутки пребывания экспедиции Карне на Венере.
— А на Венере ничего, — сказал астрофизик Серж Ришпен.
— Да, здесь есть прекрасные уголки, — откликнулся Карне. — Вроде того, где мы блуждали с Альбертом.
Французы действительно неплохо обосновались на Венере. Поскольку энергии для широкого обследования планеты не осталось, они и не отправлялись в дальние поиски, а время, оказавшееся свободным, тратили на устройство своего быта.
— Все-таки беспокойно, — задумчиво продолжил Карне, — мы ведь здесь не просто так, а как бы по программе «Ясновидения», хотя и не прямым образом. Наша цель — следить за космосом, чтобы не произошло новых вспышек, как в тот раз с «Лютецией». Чтобы опять не рождались ясновидящие где попало. Мало ли кому достанется дар? Человечество пока несовершенно! И вот застряли. А что там происходит?
— А я не беспокоюсь, — беспечно заявил пилот Альберт и помахал веткой хвоща. — Хватит и того, что мы здесь наоткрывали. Эти парадоксы пространства — времени.
— А мы еще ничего не открыли, Альберт, — вмешался астрофизик Серж Ришпен. — Есть только факт свернувшегося пространства, остальное — мои гипотезы, бред, если хотите.
— «Сумасшедшие» идеи движут миром, — пропел пилот.
— Не миром, а наукой, — сердито поправил Карне.
— Пространство — клубок спаянных полостей, — сказал астрофизик, не замечая пения пилота. — Сам себе не верю. Причем каждая полость замкнута сама на себя. И не просто, а замкнута, как лист Мебиуса. Помните странные исчезновения и появления танкетки.
— Видимо, это так, — утвердительно вставил Карне. — Это согласуется с нашим перелицеванием справа-налево. Если просто идешь по листу Мебиуса, все стоит на местах. Провалишься на другую его сторону, и тебя мгновенно переводит на другой знак, выворачивает наизнанку, правое становится левым.
— Но плотность, плотность пространства! — выкрикнул астрофизик, выходя из задумчивости.
— Ну, мы ее кое-где поубавили, — по-прежнему веселился пилот, — прореха от взрыва вышла что надо!
— Но в чем я твердо убежден, — сказал астрофизик, — что этот феномен не может быть делом рук природы. Плотность пространства не та.
— Уж не защита ли это прошлых венериан от иных цивилизаций? Вот что я думаю…
Он посмотрел на пилота, а потом на Карне. Экспедиции на Венере шел десятый день…
Воинов большими шагами расхаживал по комнате, где помещался нейтрализатор. Только что он открыл форточку и включил вентилятор, чтобы очистить воздух. Вошла Заирова.
— Мама, что она наделала! Прочитай. — Воинов бросился к Заировой, размахивая листком бумаги.
— «Дорогие мои, прощайте, — вслух прочитала Заирова. — Я покидаю вас. Волею судьбы меня наградило странным, нелегким даром предвидения, и я очень рада, что та же судьба свела меня с вами, ибо где еще я могла бы освободиться от тяжкого дара? Я включила нейтрализатор. Прощайте, спешу — в Претории ожидается новый конкурс красоты. Ваша Фрона».
— Кто бы мог ожидать… — беспомощно сказал Воинов.
— Этого можно было ожидать, — мягко возразила Заирова. — Это еще раз убеждает меня в том, что вариационная способность не должна поселяться у случайных людей. И мы правильно поступили — установили наблюдение за космосом, чтобы люди не облучались понапрасну вариационной волной. Только в стенах лаборатории, искусственным образом.
