Летящие дни - [5]

Плыла,

Металась,

Вилась песня,

Как чайка от волны к волне.

Был голос у певца простужен.

Струна оборвана была.

Но песня трогала за душу,

За сердце самое брала.

В той песне просто говорилось

О времени, уже былом,

Как люди первые явились

В тот край,

Где мы теперь живем.

Рубили лес,

Цингой болели,

Вели нелегкий счет годам

И очень трогательно пели

Про славный город Магадан.

Протяжным,

Стонущим мотивом

Хотела песня подчеркнуть,

Как пароход кричал с надрывом,

В тумане выбирая путь…

А в зале тихо-тихо было.

И кто-то шепотом сказал,

Что, может, сам

Борис Корнилов

Слова той песни написал.

Мы имя автора не знали,

Но молча думали о тех,

Что здесь впервые прошагали,

Вминая унты в мерзлый снег.

О тех,

Кто здесь палатки ставил

И на ветру жестоком хрип.

Кто эту песню нам оставил,

Кто здесь,

В тайге глухой,

Погиб.

1960

О ДРУЖБЕ

                                       Б. Батуеву

Электровоз — это там, в квершлаге.

А здесь под блоком на дальней ветке,

Под каплями едкой холодной влаги

Надо вручную катать вагонетки.

Каждую смену вдвоем возили их

(Восьмичасовая смена, подземная).

Ноги —

Пара сапог резиновых.

Руки —

Две рукавицы брезентовые.

Везем в вагонетке полграмма золота,

Но это золото —

В тонне руды.

Руда в забое отпалом размолота

И смешана с брызгами кварца,

Воды.

Одна вагонетка — стало быть, тонна.

Катить ее надо вдоль узкого штрека.

Конечно, это поменьше вагона,

Но это немало на два человека.

И вот шагаем по черной жиже.

На касках —

Ламп красноватое тление.

Голову надо держать пониже,

Чтоб не удариться о крепление.

Всего труднее на поворотах.

Здесь нажимать посильнее надо,

Здесь вполсилы нельзя работать:

Застрянешь —

Не вытащит вся бригада…

Есть друг у меня,

Настоящий, хороший,

Жизнь за него отдам, не жалея.

В любой беде никогда не брошу.

И дружбы нет на земле сильнее.

Мы рядом с ним не стояли на вахте

И не ходили вдвоем в разведку.

Гораздо проще:

В обычной шахте

Мы вместе катали

Одну вагонетку.

1960

ШУТКА

Новичку говорят:

— Эй, малый!

Видишь, кровля грозит обвалом!

Поддержи — не сочти за труд, —

Пока крепильщики подойдут…

А потом — как отпала грохот —

Гулко ходит по штреку хохот.

Новичок худощав, курнос.

И обидно парню до слез.

Над его головой нависло

Горизонтов пять или шесть!

…Но частица здравого смысла

В этой шутке все-таки есть:

Ведь мальчишка,

Согнувшись под сводом,

Упираясь плечом в раскос,

Держит тысячи тонн породы

Деловито,

Честно,

Всерьез!

1960

НЕ СЕТУЙ, ДРУГ…

                          Поэту Н. Якушеву

Не сетуй, друг, что в жизни много

Волнений было и тревог.

Что шли мы трудною дорогой

И даже вовсе без дорог.

И не беда, что ночью вьюга

Сиреной нас звала во мглу.

Что часто для могилы друга

Мы рвали гулкую скалу.

Что не вместить анкетам строгим

В лицо хлеставшую пургу.

Что биографий наших строки

Легли как рельсы сквозь тайгу.

Не сетуй, друг, что не однажды

Ты был жестоко жизнью бит.

Что наши глотки, словно жажда,

Сушила ярость от обид.

Пусть нам завидуют счастливцы,

Кто жил легко, писал легко.

Кто книги сочинял в столице,

Не уезжая далеко.

Идя вперед,

За счастье споря,

Мы были к трудностям глухи.

Всю нашу боль,

Все наше горе

Мы переплавили в стихи.

1960

ПОЖАРЫ

Века проходили.

Дрожали

Осины у балки степной…

Пожары,

Пожары,

Пожары

Терзали мой город родной!..

Блестящими саблями вспорот

Над ветхими кровлями мрак.

Пылает бревенчатый город.

Скотина ревет во дворах.

Пылает Тайницкая башня.

В реке головешки шипят.

Звучит одиноко и страшно,

Уносится в степи набат.

Умчались татарские кони,

На гарях поднялись леса…

Молясь чудотворной иконе,

Творят мужики чудеса.

И снова над желтым обрывом,

Как в сказке,

Огнем не сожжен,

Стоит городок горделиво,

Добротной стеной окружен.

В дозоре врага проворонишь —

С булатом схлестнется булат.

И вновь

Полыхает Воронеж,

Удушливым дымом объят…

1960

* * *

В обрушенном старом окопе,

В оплывах намокшей земли

Нашли наконечники копий

И ржавые гильзы нашли.

Легли на ладонь человека

И были на миг сведены

Железо десятого века

С железом последней войны.

Стрелу или пулю обреза,

Литое ядро с корабля —

Земля

Принимала железо,

И тяжко вздыхала земля.

Молчала.

Но каждое лето,

Когда наступают дожди,

Оттенками ржавого цвета

Земля зацветает.

Гляди —

Ржавеют луга и дубравы.

Колюч, как железо, бурьян.

Качаются бурые травы

У вырытых бомбами ям.

Проносится ветер со свистом.

И в роще, черны и грубы,

Железные ржавые листья

Устало роняют дубы.

1960

ЛИСЕНОК

Привезу тебе лисенка,

До апреля подожди.

Отвяжу с мешка тесемку:

— Ну-ка, рыжий, выходи!

Выйдет робкий несмышленыш,

Головастый и смешной,

Лисий маленький детеныш,

Черноглазый зверь лесной.

Будет фыркать он спросонок.

Скажут все наперебой:

— У Ларисы есть лисенок,

Не игрушечный — живой!

У Ларисы — носик лисий,

Золотистая коса,

И поэтому Лариса

Не Лариса, а — лиса!

1960

ЛИСИЦА

Над кроватью — рога оленьи,

Древний дедовский самопал.

Я в лесное твое селенье

Словно в сказочный мир попал.

Дятлы щелкают деловито,

Просыпаются — чуть заря.

Возле берега на ракитах

Сохнут мокрые вентеря.

А вокруг — смоляные дали.

На сто верст вокруг —

Все леса!..

По оврагу в седьмом квартале

Ходит огненная лиса.

Воздух нюхает черным носом,

Прячет в нору своих детей.

Пахнет рыбою по откосам

От намокших в реке сетей.

Как лисята, рыжеют листья,

Мягко падают на крыльцо…

Знаешь, есть в тебе что-то лисье.

Может, эти глаза с хитрецой?..