Летуны из Полетаево, или Венькины мечты о синем море - [3]

- Фиме сообщить про Вениамина Ивановича забыли! Когда поезд-то?

- Послезавтра. В девять утра.

- Не успеем! Письмо не дойдёт… а телефон? Какой там у них номер?

- Какой телефон? – присвистнул папа, - В такой глухомани? Там даже электричество ещё не провели.

- А как же? Что же? Куда же? – дрожащим голосом спросила мама.

Тут Венька до того перепугался, что даже забрался под стол.

- А голубиная почта на что? – веско сказал папа и Веньку из-под стола за шиворот достал.

Глава 4. Голубиная почта.

Про голубиную почту Венька что-то такое слышал. Только не помнит, что именно. Вроде как в доисторические времена голуби письма, газеты и всякие счета из жэка разносили заместо почтальонов. И телеграммы доставляли быстрее любого телеграфа. А в Англии даже состояли на службе Её Королевского Величества.

Только вот Венька, хоть он и Иванович, никакое не Величество и пока ещё даже не король. И голубей у него на службе нет. А если б и были… На что им, скажите на милость, марку приклеивать – на лоб? Или на нос? А письмо куда совать - под крыло? Так им же, голубям, крыльями махать надо, письмо выпадет. В клюв? Опять-таки – голубю есть-пить полагается. Вот увидит голубь лужу или крошки какие, откроет клюв и сразу же письмо-то – раз! - и потеряет.

- Для начала надо текст написать, - деловито сказал папа и вырвал из записной книжки листок белой бумаги. Потом согнул его пополам, потом ещё раз пополам, потом оторвал от этого пополама крохотный клочок, не больше спичечного коробка, - Ну?! У кого тут каллиграфический почерк?

Венька отвёл глаза и принялся беспечно насвистывать. Вроде как его, Вениамина Ивановича, тут вообще нету. Хотя на самом деле все знают, что он есть и что почерк у Веньки – ой-ой-ой какой. Никакие Фима с Симой не разберут. Потому что Венька пишет как курица лапой и к тому же с орфографическими ошибками.

Мама – та скромно потупилась. В школе она была лучшей ученицей и ошибок не делала никогда. Да и почерк у неё красивый – ровный, круглый, буковка к буковке. Только вот буковки эти - размером с блюдце каждая. И на папином листочке вряд ли поместится даже одна.

- Всё приходится делать самому! – сказал папа.

Гордо так сказал: мол, куда ж вы все без меня, знаменитого каллиграфиста, почерковеда и чистописателя.

- Ну, что в сим послании напишем?

- Обязательно надо номер поезда указать, и вагон, и что Веньку зовут Вениамином, - принялась загибать пальцы мама, - И фамилию тоже, вместе с отчеством. И как он выглядит. Что глаза у него голубые, а волосы…

Мама внимательным, изучающим взглядом оглядела Веньку с головы до ног. Вроде как первый раз его увидела и хотела запомнить получше.

- Волосы тёмные, рыжеватые такие слегка. На носу веснушки. Щёки круглые и большие. Уши…

- Ты будто фоторобот составляешь, - сказал папа, - Из серии «Их разыскивает полиция».

- Ну, должны же его как-то идентифицировать, - произнесла непонятное слово мама, - Чтоб не перепутать при встрече. Значит, уши такие лопухастые.

- Ничего не лопухастые, - обиделся Венька и прижал свои уши к голове руками, - Уши как уши.

- Уши как уши, - согласилась мама, - Руки как руки. Ноги как ноги. И кто, скажи пожалуйста, тебя по такому описанию узнает? Надо написать, какой рост…

- И вес, - подсказал папа, - И размер ботинок. И талии обхват. Его ж с линейкой встречать будут. И с весами.

- Дату! – вдруг истошно завопила мама, - Обязательно надо дату написать. Число и месяц. Когда он туда приезжает. Чтобы точно встретили, не забыли. И ещё что на мёд у него аллергия. От сметаны сыпь, а от грибов желудочное расстройство…

- Всё ясно, - поставил точку папа, - Значит, действовать будем так!

Он достал из кармана огрызок замусоленного карандаша. Прижал ногтем большого пальца свою бумажку.

«Вениамин Иванович, - мелко вывел папа, будто бусины по полю рассыпал, - Понедельник. Встречайте».

- А как же…, - попыталась заспорить мама, - номер вагона… лопухастые уши… на мёд аллергия.

- Вагон как-нибудь найдут. Уши у него вполне нормальные. А про аллергию…, - папа взял пинцет, аккуратно, словно фармацевт в аптечной лавке, поднял крошечное письмо в воздух и потряс им перед маминым носом, - Про аллергию и про мёд не поместилось.

Глава 5. Сарафанное радио.

После того, как письмо было готово, папа вышел на балкон, накрошил хлеба и закричал призывным громким голосом:

- Цыпа-цыпа-цыпа!

На его звонкий клич слетелись все: галки, грачи, утки, вороны, сороки, сойки, ласточки, стрижи, воробьи, синицы, трясогузки, парочка скворцов и три незнакомые птицы сомнительного пёстрого окраса.

- Кажется, дрозды, - прокомментировал их появление папа, на всякий случай подсыпав ещё и пшена.

Птицы, суетливо галдя и толкаясь, накинулись на папино угощение. Голубей среди них не наблюдалось.

- Голубь – птица ленивая, - объяснил папа, - Надо подождать.

В этот самый момент – фр-р-р-р! – на перила балкона опустилось сразу несколько голубиных экземпляров. Были среди них крупные, холёные - сизые с фиолетовым отливом. Были помельче, потемнее и вроде как даже слегка потрёпанные. Были однотонные, были с крапинками. И только один оказался белый, гордый, с воланами из перьев на ногах – как будто он был в штанишках.