Летучий голландец - [99]

Банан сел рядышком и стал смотреть на цилиндр.

Потом попытался отвинтить крышку, получалось это с трудом — кто-то уже пытался открыть и чуть не свернул резьбу.

Наконец крышка поддалась, Банан начал крутить сильнее.

Потом снял ее и положил на песок.

В цилиндре лежала какая-то ампула, а еще из цилиндра несло холодом.

Максим взял ампулу из гнезда, поднес к глазам и стал рассматривать.

Ампула как ампула, внутри что-то молочно-белое, хотя на солнце кажется серебристым.

Цветом похоже на сперму или лунный камень.

А еще на ампуле маркировка. ZZX 222.

Непонятно, зачем отдал ему это черный.

Хороший парень, вон какие таскал камни там, на поляне!

Банан посмотрел на ампулу, встал с песка и подошел к воде.

Вилли что-то крикнул ему в спину, но он не различал слов, — ветер, дующий с моря, относил их обратно.

Размахнулся и кинул ампулу в море.

Она пролетела недалеко, гальку в детстве он кидал ловчее.

Сверкнула на солнце и упала в воду.

Большая глупая серо-белая птица, приняв ампулу за мелкую рыбешку, сорвалась с соседней волны, подхватила ее клювом и полетела в сторону открытого моря, где фиолетово-синяя вода означала большие глубины.

Птица попыталась проглотить ампулу, что-то ей не понравилось, и она выронила ее обратно в воду.

Банан не видел этого, он сидел на песке, рядом была Надя. Марко и Вилли сидели чуть поодаль и внимательно смотрели в сторону пустынного и безбрежного моря, но ведь это совсем не значит, что там не может появиться спасительный силуэт какого-нибудь судна.

Ампула начала погружаться — то ли ее содержимое оказалось тяжелее воды, то ли в силу каких-то непонятных изменений в физических законах, только она стала опускаться на дно, пока наконец не треснула под давлением, и ее содержимое смешалось с водой Андаманского моря.

И тогда произошло то, чего не ожидали ни Вилли, ни Марко Вандердекер, ни Банан с Надей.

Темные, непроницаемые глубины окрасились в молочный цвет, вода принялась нагреваться.

И некто, в привычном и уютном холоде спящий на самом дне, вдруг проснулся, вытянул из каменистой расщелины свое тело и ударил хвостом.

Может, гигантская доисторическая рыба, может, сам великий морской змей, но этот некто проснулся, ударил хвостом и начал подниматься из непроницаемых, темных глубин.

Поверхность моря принялась горбиться и вздыматься, как бывает, когда возникает цунами.

Еще никем и никогда не виданная волна пенилась, превращаясь в гигантскую водяную гору.

Некто снова взмахнул хвостом и, почувствовав, что вода опять становится холодной, решил вновь опуститься на дно.

Но волна не утихла, море слилось с небом, солнце моргнуло и скрылось за водяной завесой.

— Что это? — испуганно спросил Вилли.

Ему никто не ответил.

Надя крепко вцепилась в руку Банана, а Марко, закурив остававшуюся в пачке последнюю сигариллу «Captain Black», подумал, что будет делать, когда докурит ее до конца.

— Поцелуй меня! — попросила Надя.

Банан поцеловал ее и снова повернулся в сторону моря.

— Боже! — сказал Вилли. Такого он действительно никогда не видел да скорее всего больше и не увидит.

Солнце опять выскользнуло из-за водяной завесы. Под его прощальными лучами они сидели на белом коралловом песке и завороженно смотрели, как стена воды, приближаясь, становится все выше и выше, еще не понимая, что скоро она накроет их с головой и смоет вместе с островом, как уже смыла существовавший недавно мир.

— Вспомнил, — сказал Максим, — кажется, я вспомнил!

— Что? — спросила Надя.

Максим улыбнулся и промолчал.

— Эй, — сказал Марко Вандердекер, — вы что, забыли? У нас же есть мой чемодан!

Андрей Матвеев

Андрей Александрович Матвеев родился в 1954 году в Екатеринбурге, тогда Свердловске, потом жил в Томске, Перми, Владивостоке, затем вновь оказался в родном городе, где в 1977 году закончил факультет журналистики УрГУ. Работал журналистом, редактором, методистом по рок-группам, ночным сторожем в зоопарке. Печатается с 1988 года. До сих пор живет на Урале, регулярно выбираясь лишь в страны Средиземноморья.

Андрей Матвеев — очень странный писатель. Начав как нормальный прозаик, может быть много внимания уделяющий темам секса и безумия, в конце 1980-х — начале 1990-х он написал четыре роману два из которых («Частное лицо» и «Эротическая одиссея») случайно попали в лонг-лист тогдашнего Букера, после чего замолчал на несколько лет. Сменив манеру и «литературный» пол (после полностью сделанного в клиповой манере романа «Indileto»), он опубликовал под псевдонимом Катя Ткаченко роман «Ремонт человеков», который получил широкую скандальную славу. Изданная под тем же брэндом книга «Любовь для начинающих пользователей» стала настольной для многих тинейджеров. Матвеев превратился в дерзкого и сюрреалистического писателя.