Лето в Жемчужине - [7]

Итак, стол был накрыт и за ним сидело общество.

— А! — сказал Владимир Петрович. — Наш рыцарь! Прошу рядом со мной.

«Откуда он знает?» — удивленно подумал Витя.

— Думаю, по случаю торжеств рыцарю можно одну рюмку кагора? — спросил Владимир Петрович, взглянув на жену.

— Они же дети, — безвольно сказала Антонина Ивановна, и ее тройной подбородок запрыгал.

— Только одну. Как всем.

Витя выпил рюмку очень сладкого, темно-красного вина. «Я сегодня настоящий алкоголик», — подумал он. Стало весело, смущение пропало, и Витя приступил к закуске.

— Вот икры возьмите, рыцарь.

— Или рыбки, — ворковала Антонина Ивановна.

— Между прочим, — сказала Надя, — салат делала Зоя.

— А я помогала, — вставила зануда Люся.

Восьмиклассник Миша насмешливо и снисходительно следил за Витей. А Витя ел за обе щеки и думал: «Репу бы сюда».

Появились совсем неожиданные мысли: «А Репу никогда не пригласили бы на день рождения Зои. Интересно, что было бы, если бы мы пришли вместе?»

Подцепив с тарелки кусок семги, Витя сказал:

— Я хотел к вам со своим другом прийти, с Репой, да он отказался.

— Это Славка Репин? — пискнула староста класса зануда Люся. — Твой Репа — хулиган! — торжествующе закончила она.

— Он в вашем классе учится? — спросила Надя, и ее глаза под очками стали очень строгие.

— Нет. — Витя с вызовом посмотрел на всех по очереди. — Он два раза оставался — в третьем классе и в четвергом. Репа — сын тети Розы, она официанткой в ресторане работает. Вот такой парень. — Витя показал большой палец. — С присыпочкой.

Восьмиклассник Миша хмыкнул, и его шея еще больше вытянулась.

— Он не совсем подходит к нашей компании, — робко сказала Зоя.

Владимир Петрович промолчал, и Витя увидел, что лицо его стало нахмуренным.

«Надо уйти, — подумал Витя. — Встать и уйти. — Но тут же себя остановил: — Но почему уйти? Что случилось? Ничего не случилось, понятно?»

Витя никуда не ушел, остался, только настроение испортилось — стало как-то тоскливо.

— Витя, а ты почему опоздал? — спросила Надя.

— На тренировке задержался. Я же в футбольной секции занимаюсь.

И Витя стал врать, какая была трудная, напряженная тренировка, как загонял их тренер Борис Семенович, и что он забил два ужасно сложных гола — в девятку, в самый угол под перекладину. Витя видел, что ему никто не верит, но уже не мог остановиться и мучительно думал, продолжая врать: «Ну, кто меня за язык тянет?»

— А теперь поиграйте немного, — устало сказал Владимир Петрович. — Потом чай будем пить.

— У меня пироги с маком и яблоками, — предупредила Антонина Ивановна.

— Фирменные пироги, — воскликнула Зоя. — Пошли ко мне, ребята!

Витя, Люся, Миша отправились за Зоей в ее комнату.

Здесь было все чистое и какое-то розовое, и висело много картин. Их нарисовала сама Зоя. Она собирается стать художницей и занимается в художественной студии при Дворце пионеров.

— Я вам сейчас свою новую работу покажу, — сказала Зоя.

Она сняла белую материю с картины, которая была прислонена к спинке дивана.

Там была улица, которая уходила вдаль, к горизонту, по ней катились сплюснутые машины, а пешеходы были точечками, и над улицей, над крышами дома было синее небо. Казалось, что картина объемная, и по улице можно уйти к горизонту.

— Здорово! — сказал Витя.

Восьмиклассник Миша уронил:

— Неплохо.

А зануда Люся Никитина смотрела, смотрела на картину и вдруг повернулась к Вите и, даже взвизгнув от удовольствия, сказала, блестя маленькими редкими зубками:

— И никакой тренировки у тебя не было! Все ты наврал!

— Конечно, наврал! — усмехнулся Витя.

— Да как же так можно, Витя? — у Зои Чернышевой округлились глаза.

Витя не нашелся, что ответить, а зануда Люся пропищала:

— Где же ты был?

— Не твое дело! — рявкнул Витя.

Восьмиклассник Миша привычно хмыкнул.

У Вити появилось желание подраться с этим Мишей, и он даже встал в боксерскую стойку. Но здесь пришла Надя и позвала всех пить чай.

Чай пили с вкусными пирогами, потом Надя поиграла на рояле, потом затеяли жмурки. Все постепенно развеселились. Даже Миша растерял свою солидность.

Ушел Витя вместе с Люсей. Миша остался ночевать, потому что он, оказывается, жил за городом и приехал к своим родственникам на несколько дней.

На дворе был вечер, зажглись огни. Небо завалило тяжелыми тучами, иногда срывался резкий ветер, гнал по тротуару бумажки; где-то погромыхивало. Собиралась гроза.

Когда вышли на улицу, зануда Люся спросила шепотом:

— Ты знаешь, почему они так живут?

— Как? — не понял Витя.

— Ну, богато?

— Почему же?

— Потому что Зойкин отец ворует! — радостно, возбужденно прошептала Люся, и зубки ее заблестели.

— Витя оглянулся по сторонам — никого рядом не было. И он со всего маху засветил Люсе по шее.

Зануда Люся заскулила, а Витя пошел домой. Вслед ему визжало:

— Бандит, хулиган несчастный… С Репой по карманам шаришь!

4. Мама, папа и гости

А дома были гости.

Витя это понял в передней. Висели плащи, пахло табаком, крутился возбужденный Альт — он любил гостей и всякие перемены в своей жизни. Выбежала мама в прозрачном целлофановом переднике, быстро затараторила:

— Скорее умойся, причешись и к столу. К папе пришли друзья.

— Я на подарок Зое истратил все деньги, — выпалил Витя.