Лето у моря - [32]

Возможно, кому-то моя история покажется чересчур слезливой, чересчур сентиментальной, но не судите слишком строго: ведь это все-таки была любовь. И дружба. Те самые настоящие любовь и дружба, о которых пишут в книгах, которым посвящают стихи, ради которых живут, из-за которых умирают. По крайней мере, я так думаю. Воспринимайте прочитанное здесь как мою исповедь. Все случившееся осталось в далеком прошлом, уже ничего не вернешь назад, не изменишь, не скажешь иных слов, не совершишь других поступков. Казалось бы, чего грустить? Но вечерами, особенно сейчас, когда я пишу эти строки, ветер заносит в мое открытое настежь окно запах моря, нашего с ней моря; мне даже слышится ее ласковый голос, ее негромкий смех. Порой он переплетается с говором Тима, как будто они беседуют друг с другом. Может, это означает, что где-то там они встретились? Я был бы бесконечно рад этому. А весной, когда распускается сирень, отвергнутая моей любимой после того, как я поведал ей одну грустную английскую пословицу, я чувствую тонкий аромат нежнейших лепестков, и мне кажется, что моя родная рядом, со мной…

Я все выдержал. Теперь со мной лишь моя память. Но воспоминания уже не приносят боли — разрывающей душу боли, которую, как кажется, ничем не унять, не залечить. Время хороший лекарь, и воспоминания о ней и о нем теперь просто всегда со мной, во мне, они приросли намертво, они — часть меня.

Был самый обычный конец весны 1984 года. Вчера лил дождь сплошной серой стеной, а сегодня утром в небе ни облачка. Вот что значит месяц-май, вестник приближающегося лета! Если бы подобное случилось в октябре, я уверен, дожди зарядили бы на неделю, а то и дольше: с осенью не поспоришь.

Оставив «Бьюик» на парковке, я взглянул на часы и торопливо пошел вверх по Оксфорд-стрит к нашему магазинчику. В семь часов утра на всегда оживленной улице было непривычно тихо: большинство магазинов еще не открылись.

Я подошел к двухэтажному старому зданию, на первом этаже которого располагался во всей красе наш с Тимом магазин — «Цветочный рай», как мы его назвали. За семь лет кропотливой работы наш «Рай» действительно стал настоящим раем для ценителей, да и просто любителей красивых цветов. Магазин принадлежал мне и моему другу Тиму, Тиму Райану Гранту и Ричарду Мэттью Дину — так торжественно мы с ним величались в официальных документах.

Тим — мой единственный настоящий друг. Вместе мы прошли проверку не только временем, но и всевозможными жизненными перипетиями. Я и Тим выросли в приюте Редхилл, вернее, даже не приюте, а школе для детей, чьи родители погибли, а иных родственников не нашлось. Редхилл — старинная школа графства Суссекс, расположенного к югу от Большого Лондона. О Редхилле у меня остались самые радужные воспоминания: всех воспитанников объединяло одно общее горе, что не способствовало каким-либо издевкам или, еще хуже, травле друг друга. Воспитатели и учителя относились к нам тепло и сочувственно: всеми силами старались они создать в школе домашнюю атмосферу, и им это удавалось. Мы, воспитанники, со временем стали считать друг друга настоящей семьей, братьями и сестрами по несчастью. Нас с Тимом роднили похожие обстоятельства потери родителей: мои погибли в автомобильной катастрофе, когда мне не было и трех лет, а родители Тима разбились вместе с самолетом, возвращаясь домой из Индии, где проводили совместный отпуск. Тиму тогда было семь, и, будучи старше на четыре года, в Редхилл он попал раньше меня.

Никаких близких или дальних родственников ни у меня, ни у Тима не нашлось. Еще в школе Тим как-то сразу взял надо мной шефство, помогая адаптироваться к окружающей обстановке и к мысли о том, что мы теперь одни в этом огромном океане жизни. Но надо отдать ему должное: рядом с Тимом я не чувствовал себя одиноким, у меня появился друг, брат, и ближе него никого не было. Школа дала нам достаточное образование, чтобы выйти в самостоятельный мир взрослой жизни. Однако более солидные учебные заведения были ее выпускникам не по карману, поэтому высшее образование так и осталось лично для нас с Тимом неосуществленной мечтой. Ну и пусть! Зато сейчас наши дела идут превосходно: среди торговцев на Оксфорд-стрит наш магазин выгодно выделяется не только яркой вывеской, но и качественным товаром: цветы у нас всегда свежие, цены — приемлемые, продавцы — вежливые, с доставкой мы ни разу не подвели ни одного клиента. И это все в первую очередь заслуга Тима. Ведь именно ему, после того как мы окончили школу, пришла в голову идея заняться цветочным бизнесом.

Да, к окончанию школы перед нами, как и перед всеми выпускниками, встал вопрос: а что делать дальше?

Помню, что первые годы мы с Тимом работали и официантами, и посыльными, и мойщиками машин, дав друг другу клятву не прикасаться ни к тому небольшому пособию, которое мы получили как выпускники Редхилла, ни к скромному наследству, доставшемуся нам обоим от родителей, а постараться хоть как-то приумножить наш общий капитал и открыть свое дело. Разумеется, кроме торговли нам ничего другого не оставалось, учитывая отсутствие у обоих высшего образования и перспектив его получения в ближайшие годы. Но чем торговать?