Лето у моря - [17]

Но что-то неуловимое уже витало в воздухе, какое-то необъяснимое для него напряжение; то гадалка, то старая синьора: поразительно, что обе эти женщины, не сговариваясь, сказали ему одно и то же. И почему он испугался? В принципе, ничего не произошло: одна — просто сумасшедшая, вторая лишь высказала свои предположения, якобы она все подмечает! Подумаешь! Он ведь ничего ей не ответил? Не подтвердил, напротив, все отрицал. Так что все в порядке: никто ничего не узнал, да и не узнает о них…

Сейчас, спустя долгое время, он прекрасно понимает, что в тот вечер он должен был и мог поступить иначе, тем более что выпала прекрасная возможность рассказать все отцу. Стоило только по-другому ответить тогда, возразить, что в союзе кузенов нет, в общем-то, ничего страшного, да еще и привести парочку убедительных примеров из медицинской практики, а потом объявить прямо за столом о том, что они любят друг друга, что уже три недели дружат совсем не как брат и сестра, — и всё! Всё! Тогда уж точно не произошло бы то, что так неумолимо и безжалостно приближалось к ним, пока они танцевали на праздничной площади…

Музыка стихла, они вернулись к столу. Тут же оркестр заиграл тарантеллу.

— Танцуем! — отец сорвался со стула, увлекая за собой Бланш, кузину и сопротивлявшуюся («Что ты, Родольфо, в моем-то возрасте!») Моник. Он остался за столиком, с улыбкой наблюдая за ними. Вдруг он заметил среди танцующих Тони Марино. Нахмурившись, увидел, как тот подошел к отцу, что-то сказал ему, отец закивал головой, после чего они стали танцевать уже все вместе, причем Марино весь танец старался держаться рядом с кузиной, беспрестанно хохоча и издавая веселые возгласы.

Когда танец, наконец, закончился, с ужасом увидел он, как Тони вместе со всеми идет к их столику.

— Смотри, сын, кого мы встретили! — радостно прокричал отец. — Присаживайся, Антонио! Ничего, что я так обращаюсь, по-свойски?

— Конечно, синьор, — сверкнул зубами Марино. — Добрый вечер!

Официант принес еще один стул, и Тони уселся рядом с кузиной, элегантно потеснив Моник:

— Вы не возражаете, синьора? Так мне будет удобнее ухаживать за обеими прекрасными дамами!

— Предлагаю выпить за наш «Сюрприз» и Тони, благодаря которому мы все стали настоящими морскими волками! — поднял бокал отец.

— Благодарю, синьор, — ответил Марино, поглядывая на кузину. — Жаль только, что не все!

— Простите, синьор Марино, но я поняла, что водить катер — это не совсем моя стихия, — с очаровательной улыбкой сказала ему кузина.

— Что вы, синьорина! Как я могу сердиться, когда вы столь прекрасны сегодня. И вообще, я могу открыто заявить, что синьорина — самая красивая девушка на свете!

— О, это достаточно смелое заявление, — сказала Бланш, — надеюсь, у вас серьезные намерения?

— Да, Тони, имей в виду: ее отца здесь нет, поэтому я и мой сын несем полную ответственность за это прекрасное создание — как ее дядя и старший брат! — весело сказал отец.

— Дядя, синьор Марино шутит! — смущенно сказала кузина.

— Мне кажется, ее брату это не очень нравится, — заметила Моник и внимательно посмотрела на него.

— Кому понравятся такие плоские шутки? — раздраженно выпалил он, с вызовом взглянув на ненавистного Марино.

— А если я не шучу? — Тони ответил тем же тоном, принимая вызов. Он сжал под столом кулаки.

— Перестаньте, — вмешалась кузина. — Давайте лучше поднимем бокалы за это чудесное лето! Жаль, что скоро оно закончится.

— Поддерживаю! — Тони вскочил с места. — За чудесное лето: оно подарило мне встречу с чудесной девушкой!

Снова заиграла музыка.

— Синьорина, окажите мне честь, прошу вас! — Марино подошел к кузине. — Один танец…

Он не верил своим ушам: да как это возможно?! Сейчас Марино возьмет ее за руку, уведет подальше от их столика (причем нарочно подальше!), будет обнимать ту, которая ему не принадлежит, касаться ее своими ручищами, прижимать к себе…

— Нет! — он крикнул так громко, что на них обернулись люди с соседних столов.

Отец изумленно посмотрел на него:

— Что с тобой? Ты сошел с ума?

— Просто… — он не знал, что ответить. Все смотрели на него выжидающе, но по-разному: отец — действительно не понимая, Бланш как-то странно (и ему опять это не понравилось), синьора Моник едва заметно качая головой, Марино с ухмылкой, а она… Сколько боли было в ее взгляде! Сколько надежды!.. Никогда еще он не видел таких зовущих, молящих глаз! Одна лишь фраза, одно простое предложение из его уст… Ее глаза просто кричали: «Скажи им! Скажи, кто я для тебя!»

— Просто… — он не мог выдавить из себя ни слова. Не мог. И все молчали.

— Может быть, ваш брат имеет на вас какие-то особые права, синьорина? — раздался вкрадчивый голос Марино. — Иначе почему он запрещает вам танцевать со мной?

Глава одиннадцатая

Отец расхохотался, сняв всеобщее напряжение:

— Ну и шутник же ты, Тони!

— А может, ты все-таки объяснишь, в чем дело? — настойчиво спросила Бланш. Кузина по-прежнему молча не сводила с него глаз.

— Просто… — начал он в третий раз, проклиная себя за несдержанность, — я сам… хотел потанцевать… мне так нравится эта музыка…

— Чушь! — махнул рукой отец, чуть не сбив со стола бутылку. — Пригласи Бланш или синьору Моник и танцуй себе на здоровье. И не мешай кузине строить личную жизнь!