Лето придёт во сне. Часть 1. Приют - [115]

И никто не понял, почему Яринка не кричит от радости, не бросается на шею Агафье, и не плачет от избытка чувств, а сидит с остановившимся взглядом.

– Ты меня слышала? – Агафья положила руку ей на плечо, – Твой отец хочет забрать тебя, завтра он будет здесь. Ты поедешь домой.

Яринка, наконец, разжала судорожно стиснутые челюсти, и заговорила глухим ровным голосом:

– Почему завтра? Он же должен ещё оформить документы.

– Оформление не заняло много времени, – Агафья, казалось, не заметила её подозрительного спокойствия, – Он твой родной отец, а это облегчило дело.

Яринка закусила губу, отчаянно посмотрела на меня. Воспитательница растолковала этот взгляд по-своему и снова приобняла её.

– Не расстраивайся, дорогая. Я разрешу Дарье звонить тебе раз в неделю, и возможно, как-нибудь, вы с папой сможете её навестить.

Яринка не пошевелилась, и я поняла, что мне пора выступить на сцену, иначе сейчас моя слишком эмоциональная подруга чего-нибудь учудит.

Демонстративно всхлипнув, я кинулась обнимать её, бормоча всякую ерунду вроде "так за тебя счастлива" и "ты это заслужила". Спустя секунду, ко мне присоединились другие девочки, и Яринка утонула в волне поцелуев и поздравлений. Насколько они были искренними, оставалось только предполагать, но подозреваю, что многие действительно радовались устранению красивой соперницы, ведь Яринкина анкета на сайте приюта, исчезнет вместе с ней.

Некоторое время Агафья растроганно наблюдала за нашей кучей-малой, потом терпеливо поторопила:

– Девушки, завтрак, – и обратилась к Яринке, выпавшей из коллективных объятий ошалевшей и взъерошенной, – А тебя, дорогая, я сегодня освобождаю от школы, тем более, что твои документы уже собраны, и сегодняшние оценки засчитаны не будут. Можешь погулять, попрощаться с приютом, побыть наедине с собой, тебе сейчас это нужно.

– Сударыня, – Яринка рассеяно пригладила выбившиеся из косы пряди, – Агафья Викторовна, пожалуйста, можно Дашу тоже освободить? Нам надо… мы хотели бы…

Воспитательница бросила на меня недовольный взгляд, на её лице ясно отобразилась внутренняя борьба. С одной стороны, она ещё слишком хорошо помнила все мои художества, с другой – даже наша железобетонная Агафья обладала каким-то состраданием, и понимала, что, не смотря на её недавние слова о возможных звонках и визитах, скорее всего, мы с Яринкой видимся последний раз.

– Хорошо, – наконец изрекла она после продолжительной паузы, – Ради такого случая я пойду вам навстречу, и очень надеюсь, что пропущенный день не отразится на успеваемости Дарьи.

– Спасибо, – искренне сказала я, – Большое спасибо.

Но Агафья лишь устало отмахнулась.

– Однако на завтрак извольте пойти.

И мы пошли. Пришлось отсидеть положенное время в столовой и даже через силу проглотить несколько ложек каши, пока наши одногруппницы не отправились в школу, и мы наконец-то не остались вдвоём.

– На лестницу? – спросила Яринка, с отвращением отодвигая от себя тарелку.

– Лучше на улицу, – ответила я, и передразнила Агафью, – Тебе же надо попрощаться с приютом.

Снаружи было почти лето. Зеленела трава, на газонах часто высыпали маленькие солнышки одуванчиков, в воздухе гудели шмели. Я привычно глянула в сторону леса – забора уже почти не было видно за распускающейся на деревьях листвой.

– Дайка, – сказала Яринка, нервно оглянувшись на корпус, – Если отец меня завтра заберёт, я не смогу в пятницу прийти в лес. Я думала за завтраком… даже если убегу из дома, то не доберусь сюда без денег. А убежать я не смогу, отец не дурак… то есть дурак конечно, но за мной будет следить. Он знает, что я не хочу с ним жить.

– Он далеко отсюда живёт?

– Далеко. Мне бы пришлось ехать на вокзал, потом сюда на электричке. А как от электрички до нашего леса добраться, я вообще не знаю.

– Не нужно никуда добираться. И с отцом уезжать не нужно, – я говорила совершенно спокойно. Не только Яринка за завтраком не теряла времени, я тоже думала, что теперь делать. И придумала. Впрочем, ничего другого нам не оставалось, так что особо напрягать фантазию не пришлось.

Подруга выжидательно молчала, глядя на меня с робкой надеждой, и я вдруг ощутила прилив решимости. Раз уж судьбе угодно нас поторопить, пусть будет так.

– Мы убежим сегодня ночью.

Яринка растерянно моргала.

– Но ведь сегодня понедельник. А машина придёт за нами только в пятницу… почти в субботу. Где мы будем…

– В лесу. Придётся эти дни прятаться в лесу.

– Нас будут искать!

– Значит, надо сделать так, чтобы не нашли.

– Дайка, – Яринка почти кричала, – Вас в тайге нашли! А тут даже не лес, а…

– Знаю! Не ори. Сама тогда что-нибудь предлагай.

Яринке предлагать было нечего, и она сникла, уткнулась глазами себе под ноги, и забормотала вполголоса:

– Тварь, урод, ненавижу, почему он всегда всё портит? Да что б его об угол шанадарахнуло…

Я не стала вслушиваться. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, кого именно проклинает моя подруга. И сейчас я, как никогда, была близка к тому, чтобы присоединиться к этим проклятиям. Её отец даже при желании не смог бы выбрать момента хуже, чтобы внезапно предъявить свои права на дочь. И зачем он это сделал? Никаких предположений у меня даже близко не было, но одно я знала точно – нельзя дать ему добраться до Яринки. Даже на один день – нельзя. Если раньше при неудачном побеге я рисковала кроме заслуженного наказания, которое было бы крайне суровым, навсегда потерять связь с Дэном и