Лето осени - [6]

Презрев на пиршества запрет.

сон в мае

Жестока эта белизна,

Что в плен берет, и – ослепляя,

Мне не дает хотя б узнать

Длинна ли ночь в покоях мая?

Снегов ночуют лепестки

В садах седых под облаками,

И зажимает грудь в тиски

Мне страх... Он выдаст с потрохами

Меня, хотящую тонуть:

Войти в снега, как входят в пену

Прибоя, пасть ему на грудь –

И уступить безволья плену.

* * *

Как странно жить, тебя не видя,

И говорить, что ты – вблизи.

...Из старых книг возникни, витязь,

Старинным пылом порази!

Характер твой на память зная, –

Не доброту – отвагу чту.

...А власть черемушного мая

Как будто чую за версту.

Май – он из жизни, не из книжек.

Ладони женщины горьки.

В них – лепестки – белей манишек,

Но не белей ее руки.

* * *

...Дай мне руку!.. Ведя, не сбивай

Ты меня, ради Бога, с пути.

К неразумной на подступах – май,

Иван-чаю в охотку – цвести.

Значит, время – дыханью, что лед,

Покориться дыханью огня:

Разжигай же – всю ночь напролет! –

Ту, что с жаром назвал «головня».

Значит, время – и мне, и тебе

Оставаться до смерти вдвоем:

Нет поверженных в этой борьбе –

Мы играем, как дети, с огнем.

* * *

Как мне сказать о том, что я жила,

Ни черных дней, ни белых не считая?

...Уже живу от мая и до мая,

Вернее – от тепла и до тепла.

...А впрочем, май мне нужен и такой:

Пусть солнце льет настой медовый в море!

...С безумством волн, герой мой, раззадорясь,

Поборется, – возьмет свое с лихвой.

Над запредельным вымахом скалы

Проходит солнце... По второму кругу.

...Из мор вышел, протянул мне руку –

И выдохнул: «Летим! Ведь мы – орлы».

сны о милом

1. Сон первый

В сне о предчувствии разлуки,

Не укоряя власть любви,

Скрещу с Его руками руки –

Шепну: «Меня переживи».

А после – сон, собрав всю волю,

Смахну с пылающего лба.

...Рыдал в том сне мне в грудь, –

а болью

Я наслаждалась, как могла...

Мне было сладко... Как же сладко!

И, исключив из яви смерть,

Пыталась в сонник я украдкой

Еще три месяца смотреть.

2. Сон второй

Вижу во сне:

Страстный взгляд заметает метелью,

Ибо лицо твое временем плохо проявлено.

Будто не маслом писали его, – акварелью:

Бледность смертельная

Начисто застила главное.

В жизни своей ты

Не мог оставаться бесстрастным

К женщине, нежностью чьей

Был пленен, а верней – околдован.

С ней ты быть мог удивительно разным:

Не подберет твоя женщина

Этому, веришь, ни слова.

Все – в пелене –

Столь ослаблено женское зренье...

Ты для нее в эти долгие-долгие зимы –

Ты не потеря, любимый,

А ты — обретенье

Мысли, что ходим под Богом

И Богом хранимы.

Ты растворился во всем, чем жива:

Лишь тобою и дышит!

Все – напряженье:

И нерва ночного, и слуха...

Жестью играет метель

На отзывчивой крыше,

Ломится в окна

И охает, словно старуха.

...Где уж там сон,

Если время бессонниц

Все по местам расставляет,

Потворствуя яви!

...Цепь перемен, переделов

И жестких бескормиц

Для снегирей,

На чьи грудки

Сам Бог наплескал киновари.

Азбукой Морзе дай SOS,

Попроси о спасенье.

Фортку откроет –

И белую руку – на волю...

В темную полночь –

С субботы на воскресенье –

С гостем разделит

Та женщина трапезу вдовью.

3. Сон третий

На обольщение жизненным сном

Копят душевные силы?!

Время зациклиться лишь на одном:

День проходил в этой жизни за днем –

Недалеко до могилы.

...Вот он, безоблачный вечный покой!

(Помню, мой кровный, о встрече.)

Холмик высокий – такой молодой, –

Косит и косит кузнечик.

К холмику если приткнуться щекой

С родинкой – божьей коровкой, –

Милого сердце – тук! – тук – под рукой...

...Сон или яви уловка?

4. Сон четвертый

...Как звал туда!.. Боясь, что мне

Здесь, на земле, не станет в радость

Плодоносящий шалый август:

Сам – запах яблок на волне

Ветров, кативших с северóв

Одним сплошным девятым валом...

...Моих достиг он берегов –

И покорил забытым жаром.

* * *

...Чужой, немилый человек...

Жила-была и вдруг – такое!

Чужого кинуть бы навек,

Да навсегда лишусь покоя.

Его шаги я стерегу

И улыбаюсь, в дом впуская...

К нему тянусь, себе же лгу,

Себя за тягу презирая.

Какая тайна в тяге той?

Неужто – бездна интереса

К душе, где нету ни пореза,

Ни раны, йодом залитой?

* * *

Лишь любимого я обрела,

Как малина в садах зацвела,

Обещая малиновых ягод.

...Потеряла его – и к судьбе

Обратилась: «Зачем я тебе,

Если счастье приходит в упадок?»

Отвечала судьба: «Ни при чем

Здесь судьба, а манок калачом

В этой жизни – как был, так и будет.

Ты любимого им не мани.

Ты – судьбою. Мы будем одни!

...А малина – красива на блюде».

«Пощади, – я судьбе говорю, –

Милый был – и в малине зарю

Мы встречали, всей нежностью пальцев

Чуть касались малинин малин...

...Милый был, а теперь он – один».

– Не потерпит судьба постояльцев!

* * *

Не забвения траву

Я лелею на груди –

Ни во сне, ни наяву

Ты ко мне не приходи.

Над тобой плывут шмели,

Над тобой – парад стрекоз...

Не застряла на мели

В лодке, знающей износ, –

Споро веслами гребла,

Чтоб свободу уберечь...

...Под восход подстерегла

Лодку весельную течь.

Просочилась сквозь пазы –

В лодке волжская вода...

Повторяются азы:

Не смоленая – худа!

И, заполнясь до краев,

Залегла – всем дном! – на дно...

...И сегодня будет клев –

Так тобою решено.

Ты сидишь на берегу.

Взгляд – на яркость поплавка...

На приличную уху

Натаскал наверняка.

Ты один пойдешь ко сну.

(Даже рядом не дышу...)