Лето осени - [3]

Мне широкие ленты осок...

Я к тебе не питаю пристрастья,

Август мой, — ты к поэту жесток:

Ослабляешь его, охраняя

От всего, что дыханью – в беду:

От ветров декабря и от мая,

Что юнцом разгулялся в саду.

Оттого-то в стихах – безнадежье.

...А в тебе – золотые шары

Разбежались по саду... И – те же –

Золотые, – как дети, с горы!..

* * *

Не испытывай душу на боль:

Есть предел и терпенью, и муке.

...Отогрей – на мгновенье – мне руки,

А избытком разлук – обездоль.

В этой просьбе ты сам виноват:

Ни с полынью не знался, ни с вереском.

(...Но связал в три обхвата канат

Твой корабль с притягательным берегом).

В жажде странствий – ходил ты в моря

Под дымами из труб и под парусом,

А корабль зазывала земля

В корабельную гавань по августам.

И тебя приводила в мой сад

Не молитва о встрече, о суженом,

А вина, что мне руки назад

Заводил в поцелуе безудержном.

Было б легче тебя оттолкнуть

По морям – все со штóрмами! – странника,

Уперевшись ладонями в грудь

Соли с йодом из моря избранника,

Чтоб глядел он на яблоньки ветвь

С райским яблоком — с данностью взгляда,

Что Любовь – посильнее, чем Смерть, –

Из сетей августовского сада.

* * *

Чем ближе к зиме, тем о лете сложней

Сложить безрассудные строфы и строчки.

Сухие толкутся у окон листочки,

И снег на уме, а не пух с тополей.

По опыту знаю, что в каждом году –

Четыре до чертиков скучных сезона.

...И все ж по зеленому плюшу газона

Глазами в ноябрьское утро пройдусь.

Чем ближе покой с белизной января,

Тем ярче, искусней желания взгляда:

Земля – пусть всегда васильками нарядна,

А мушкой – нарядна смола янтаря.

* * *

Не о тоске своей пекусь,

Ее подкармливая хлебом

Из зерен тех, что сеет Русь

Под серым с крапинками небом.

Я, как птенца, кормлю из рук

Стиха зачаток мотыльками,

Чтоб нарастал повсюду пух,

Не продуваем сквозняками,

Чтоб востроносая звезда

В глухую ночь не заколола

Его, что выпал из гнезда,

Пленен виденьем ореола.

ноябрьский романс

«Твоей воды испить дай силы,

Не обделяй в закатный час!» –

Я у реки в глуши просила,

А мне ноябрь огня припас.

Схлестнул ноябрь морозы с ветром –

И вот он, крепкий ледостав.

...Я все стою с ведром, – при этом

От хода лета поотстав

Всего на шаг... А может, – ближе

Я к лету в жизни не была:

Мороз до соли слезы выжег,

А солнце – волос добела.

* * *

Пишу стихи, перебираю

Слова, как собранный горох...

Кладу я справа – ближе к краю –

Тот, что помягче, хоть неплох.

Скопилось множество горошин

На правом краешке стола.

...Горох потверже – в таз положен.

...Опять горошину взяла –

Во все глаза смотрю сквозь линзы:

Едва заметное пятно

Есть на горошине... Ни в жизни

Не положила б в полотно,

Верней, в мешочек полотняный,

Что чисто выстиран и сух.

...А в стих лирический, туманный

Все поместила б, если б сушь

Стручок в июле пощадила,

Его не сморщила в гармонь...

...Сушь, от старушечьего пыла

Ты развела в стручке огонь

И выжгла ровно пять горошин,

И, подпалив шестой бочок,

Следила, чтоб стручок положен

Ребенком был под язычок?

* * *

Закат был, к счастью, золотист.

Как говорят, еще не вечер...

И в дальней роще каждый лист

Сусальным золотом подсвечен.

И был покой, в какой теперь

Нет ни дороги, ни возврата.

Повесь большой замок на дверь –

И – в белый снег, глухой, как вата.

...И рощу снегом замело.

Пришло для рощ такое время,

Когда в душе – белым-бело,

И снег – на лоб, и снег – на темя.

двадцать второе декабря, ночь

На душе — не тяжесть, – смута.

Двадцать третье на носу.

Прибывай же, радость утра,

С небом кой-где в бирюзу.

Ночь – в тенетах полнолунья.

И тревога тут как тут.

Я законченная врунья?!

...Впрочем, дети тоже врут.

Вру себе, что все в порядке.

Только стоит захотеть –

Серебро уйдет из прядки:

Вóлос – золото... иль медь.

Вру себе, что милый тоже

От любовных грез хмелен,

Лунной ночью омоложен,

Лунным óгнем опален.

...Вот и молодость пророчит

Полудрема-полусон...

Нет длинней?.. Короче – ночи!

Значит, будет день длинен.

* * *

Тысячелетье третье – на подходе...

Устойчивости нет и нет в погоде:

То холод адский, то почти теплынь.

С утра – мороз, и – прервано дыханье!

...Как острый нож под горло... На закланье

Тебя ведут, ты – жертва... пораскинь

Мозгами – и поймешь: не без урода

Не только человечество. Погода,

И та ведет себя, как психопат:

То нож под горло,

То щедра на ласку –

Тепла приносит сразу под завязку!

...А через час – обвалом! – снегопад.

прозрачная песенка

– Отчего, ты, деревце,

Стонешь на морозе?

– Звонкая, веселая

В поле колея!..

– Отчего, ты, деревце,

Поплелось в обозе

Сосенок да елочек –

Спутниц Января?

– Вправо ли, налево ли

Глянь, душа-насмешница:

В рай вела дороженька,

Прямо, – да не та...

Глянь, душа-насмешница:

Без скворца скворешница

На щеколду-веточку

Ветром заперта.

...Ни словечка – попусту.

Нет уже и хворосту:

Догорает деревце –

Сжег его мороз.

Допылает деревце –

С плачем старой мельницы,

С плачами метелицы

Сольется звон колес.

на лыжах

Тебя, зима, благодарю

За то, что тень успокоенья

Приносишь мне: мне нежит зренье

Снег, расстелясь по январю.

Касаться снежных простыней,

Что стелишь в парках на оградах,

Глазам в пластмассовых оправах

С годами, веришь ли, нужней.

Скажи, какие лапки птиц

В подушке белой утопали?

Шелков ее не истоптали –

Шелка стихами исписали,

Как я когда-то гладь страниц.