Лето, когда ты была невестой - [9]

— Где ты её взял? — восторженно выдохнула она.

Брегир лениво улыбнулся и неопределённо кивнул на кусты позади себя. Цесаревнины глаза светились искренним изумлением и благодарностью, и сердце Брегира, поросшее за эти годы репьём да лебедой так густо, что он сам уже начал сомневаться в его существовании, согрелось волной тепла и… нежности.

Сольгерд, пригревшись под плащом и разомлев от вина, свернулась калачиком, положила под щёку ещё хранящую малиновый запах ладонь и очень быстро уснула. Ей снились лесные поляны, полные ягод, и большие звери, чутко дремавшие у её ног. Их мохнатые белые головы доверчиво покоились на её коленях. А по ту сторону костра Брегир следил задумчивым взглядом за причудливым танцем огненных отблесков на изгибах её чёрных, как ночное небо, локонов.

***

— К ночи мы будем на границе королевств, — сказал Брегир около полудня. — Лес закончится, и полдня пути будут поля и деревни, их там слишком много, чтобы обойти, не встретив людей. Сегодня праздник Вершины лета, жители будут всю ночь веселиться, поэтому мы заночуем в лесу, а на рассвете, когда они разбредутся по домам, продолжим путь. Если до полудня достигнем Большого Бора, к утру будем в замке принца Таерина.

Сольгерд непроизвольно поёжилась: из-за всех приключений, свалившихся на её голову, она даже не думала о том, что будет, когда они наконец достигнут цели своего путешествия. Ей казалось, что путь будет бесконечно долгим, и рядом всегда будет спокойный и сосредоточенный Брегир. Уставший и молчаливый, хмурый, словно ноябрьские сумерки, он сможет защитить её от любых опасностей. А потом перед её внутренним взором предстал принц и неизбежная перспектива замужества. Цесаревна не знала, как он выглядит, но воображение рисовало образ малопривлекательный и удручающий. А ведь ей с ним жить всю оставшуюся жизнь! Ей придётся терпеть его прикосновения, делить с ним ложе! Сольгерд вздрогнула всем телом от омерзения. Остаток дневного перехода она молчала, угнетённая невесёлыми мыслями.

На ночной привал им пришлось остановиться раньше, чем обычно: из-за деревьев доносились громкие голоса и звонкий смех. Деревенские девки и парни складывали на лесной поляне большой костёр и готовились плясать вокруг него всю ночь. Они бы не пошли слишком глубоко в лес, значит, деревня была поблизости, и там, конечно же, тоже собирались праздновать, но уже люди постарше да малые дети. Путникам следовало переждать на безопасном расстоянии. Наверняка Рейслав позаботился, чтобы о похищении цесаревны знала каждая гусеница на капустном листе, и их могли узнать.

Ночь была ясная и тёплая, лёгкий ветерок доносил до Сольгерд обрывки музыки и девичьих весёлых визгов с далёкой поляны. Сегодня ей не спалось.

— Можно я посмотрю? Ну одним глазком? Брегир? Можно? — она никогда не видела деревенских праздников. То, что происходило во дворце, праздниками назвать было сложно. Во всяком случае — Брегиру. Он помнил тяжёлые и душные туалеты дам, мужчин, утянутых в узкие камзолы, церемонные реверансы, натянутые улыбки, строгие правила за столом. Вычурные танцы, па которых были столь сложны и витиеваты, что вряд ли могли доставить напыщенным танцорам удовольствие. То ли дело — весёлые крестьянские застолья и пляски у костра под скрипку, где никто не буравит тебя взглядом в надежде уловить неправильный наклон головы или изгиб руки. А дальше — дальше для неё будет всё точно так же, только придирчивого внимания будет больше, чем в отчем доме, а любви — меньше.

Брегир мрачно вздохнул: это была негодная мысль, но… За кругом костра темно и ничего не видно. Особенно если тебя скрывают деревья.

***

— Какие странные у них танцы! — с восторгом прошептала Сольгерд, выглядывая из-за молодой еловой поросли, — во дворце танцоры только и могут коснуться кончиков пальцев друг друга на расстоянии двух вытянутых рук, а тут они стоят почти вплотную! А таких быстрых хороводов у нас совсем не бывает, — цесаревна хихикнула, — нянюшки бы сказали, что это непристойно!

Молодые парни и девки, взявшись за руки, кружились вокруг костра под весёлую мелодию двух скрипачей. У некоторых на щиколотках или подолах были привязаны бубенчики, вызванивающие ритм танца. А когда скрипачи играли протяжную песню, танцующие разбивались на пары, девушки опускали руки на плечи парням, а парни поддерживали их за спину или за талию.

— Зато шаги совсем простые, — заметила Сольгерд, — Раз-два-три, четыре! — она с лёгкостью повторила движение танцующих и тихонько рассмеялась. — А ты умеешь танцевать?

Брегир сидел, привалившись спиной к вековому дереву, положив локти на согнутые колени. Посасывая травинку, он подумал, что не стоило сегодня давать цесаревне вина на ужин — ночь-то тёплая, и так не замёрзла бы.

— Когда-то умел, — неохотно отозвался он.

— Вот так? — кивнула она на освещённую костром поляну.

— Вот так, — согласился воин.

— Брегир, — позвала Сольгерд, подойдя чуть ближе, — потанцуй со мной. Пожалуйста!

Кто-нибудь из её воспитательниц сказал бы на это, что она совсем стыд потеряла. Но сейчас их мнение для Сольгерд стало вдруг смешным и неважным. За последние пару недель она лишилась всего: отца, дома, королевства, надежд на счастливое будущее… И сейчас ей хотелось танцевать. Вот так, как эти простые и счастливые люди, хотя бы один раз в жизни. Голова немножко кружилась от выпитого вина и пронзительных запахов летней ночи, Брегир смотрел на неё молча и как-то странно, но когда она умоляюще потянула его за рукав, и он будто бы нехотя поднялся с земли, она поняла: он не откажет.